Присяжные не виноваты
- Подробности
- 4858
- 12.07.2012
- Зарлык ТАГАЕВ
Возможно, на судью С. Баймагамбетова оказывалось давление со стороны его вышестоящего руководства в ходепроцесса над Ташеновой и Джакишевым. В свою очередь, С. Баймагамбетов мог без затруднений влиять на решение присяжных заседателей
Виновата система, которая лишила суд независимости
Я, наверное, как и большинство граждан Казахстана, не остался равнодушным к состоявшемуся судебному процессу над бывшими судьями Верховного cуда РК Ташеновой и Джакишевым.
Суть происходящего процесса, его особые обстоятельства, различные комментарии вокруг этого процесса и возможные его последствия для общества вынудили меня взяться за перо.
Мне, как бывшему судье областного суда с 17-летним стажем, проблема, изложенная в статье, представляется более актуальной, глубокой и многогранной, чем ее видит уважаемый господин И. Елекеев, мнение которого было опубликовано в «Новой» — Казахстан» в №24 от 21.06.12 под заголовком «Жертвы собственной системы».
Единственное, с чем могу согласиться в высказываниях Елекеева, так это с тем, что в нашем обществе очень плохо отзываются о судебной системе и не верят в справедливое правосудие, а в остальном его суждения – от лукавого.
.В своих высказываниях Елекеев безосновательно отпочковывает суд присяжных от системы правосудия и обрушивает праведный гнев на народ, осмелившийся участвовать в этом правосудии, но никак не на профессиональных судей и действующий процессуальный закон.
При этом бывший вице-министр юстиции Казахстана, экс-депутат мажилиса парламента РК и юрист Елекеев крайне возмущен низким правосознанием населения и тем, что эти самые присяжные заседатели из нашей с вами среды, будучи независимыми от судьи, зависимы от обстоятельств и обстановки происходящего судебного процесса.
Мораль выступления Елекеева такова — в нынешней ситуации общество и народ в Казахстане не готовы участвовать в правосудии в качестве присяжных заседателей, а если и участвуют, то, однозначно, мстят профессиональным судьям, оказавшимся на скамье подсудимых, отражая тем самым реальное отношение масс к существующей системе судов и правосудию в стране.
На мой взгляд, у выше названного господина не было достаточных оснований давать оценку правосознанию граждан в целом, исходя из собственных ощущений и ошибочного представления о статусе и функциях присяжных заседателей в суде.
Будучи в прошлом законотворцем, Елекеев не без гордости сообщает, что казахстанские законы ушли далеко вперед, а уровень правовой грамотности населения за все эти годы ни на йоту не продвинулся, имея в виду и правосознание самих присяжных заседателей.
Елекеев, к сожалению, не говорит предметно, взявшись обсуждать вопросы участия присяжных заседателей в отправлении правосудия.
Существует общее правило участия присяжных заседателей в судебном заседании, при котором последние исследуют исключительно факты, имевшие место по делу, а судьи применяют право и устанавливают юридическую истину на основе вердикта присяжных заседателей по фактическим данным.
Поэтому говорить о правосознании только лишь присяжных заседателей, по крайней мере, неуместно.
По большому же счету хочу напомнить своему коллеге Елекееву о том, что принимаемые в обществе законы в обязательном порядке должны соответствовать состоянию и уровню развития самого общества на момент их принятия и одновременно способствовать этому же обществу прогрессировать в его развитии, а не «уходить так далеко» от регулируемых им общественных отношений.
Кроме того, прежде чем оперировать правовыми терминами и понятиями, необходимо знать их содержание.
В теории права под правосознанием следует понимать отношение людей к действующему и желаемому праву, которое выражает осознание необходимости выполнения его требований.
Таким образом, Елекеев, будучи юристом, пытается совместить вещи, которые не могут быть совместимы по своей природе, происхождению и юридическому предназначению.
Я не ставлю цели поучать своего старшего товарища по цеху уму-разуму и выглядеть более достойным на фоне его комментариев, но мне кажется, что Елекеев, являясь признанным общественным деятелем в нашей стране, должен все-таки говорить взвешенно и обдуманно, тем более на такую злободневную и знакомую ему тему, как осуществление правосудия в Казахстане.
Здесь я хотел бы детализировать причины моей полемики с Елекеевым.
Главный посыл прямо не отражен в комментариях Елекеева, но на него он хотел бы обратить взор читателя – это мысль о возможной безупречности судебной системы без участия в ней института суда присяжных заседателей.
Наработанная практика позволяет мне сделать вывод о том, что существующая судебная система в Казахстане с ее профессиональным составом весьма ущербна. Я уже об этом сообщал в газете «Время» от 9.12.2010 года, за что и был в спешном порядке уволен из Костанайского областного суда через Судебное жюри.
Елекееву надо понимать (да он и знает, наверное, об этом), что действующая судебная система в стране лишена самостоятельности в принятии тех или иных значимых судебных решений и приговоров.
Как практик, имеющий опыт и простого судьи, и руководителя судебной коллегии, могу сказать, что судьи любого ранга зависимы и подконтрольны своему начальству, которое во главу угла в судейской работе ставит собственное благополучие, выражающееся в обеспечении их бессменности на посту председателя того или иного суда.
Судья, попытавшийся самостоятельно, без согласования с руководством суда принять серьезное и окончательное решение по делу, которое может затронуть интерес руководителя, либо подпортить так называемую статистику по стабильности судебных решений в конкретном суде, будет незамедлительно наказан или же уволен.
Для этого в распоряжении председателя суда и вышестоящих судебных инстанций имеется огромный арсенал возможностей, начиная с «заказных» отмен и изменений решений «провинившегося» судьи, привлечения его к ответственности комиссией по судебной этике, дисциплинарной коллегии и заканчивая «казнью» на Судебном жюри при Верховном суде РК.
Я не отрицаю возможности существования этих институтов, но они фактически превратились в орудия расправы, в большей степени, над думающими и понимающими право судьями, коих в системе осталось считанное количество.
Подобное положение дел полностью парализовало работу судов и осуществление правосудия в стране лишь имитируется.
Место профессиональных судей занимают случайные люди, совершенно безграмотные и безвольные. А достаточно подготовленные судьи, в случае выражения ими собственного мнения по тем или иным судебным делам, попросту боятся потерять работу, а вместе с ней стабильный источник дохода.
Возвращаясь к теме обсуждения, могу категорически заявить, что напрочь отрицаю возможность сведения счетов или иного какого-либо субъективного подхода со стороны присяжных заседателей в отношении подсудимых – бывших судей ВС РК при рассмотрении уголовного дела в Кокшетау.
В конкретной ситуации я больше склонен к тому, что, возможно, именно на судью С. Баймагамбетова оказывалось давление со стороны его вышестоящего руководства в ходе процесса над Ташеновой и Джакишевым, поскольку это дело вызвало небывалый резонанс своей неординарностью по составу обвиняемых лиц, а также тем, что эти лица были заранее преданы общественному осуждению в результате проведения соответствующих слушаний в Совете безопасности и Сенате парламента РК, при обстоятельном информировании об этом президента Казахстана. В связи с чем «заданный» вектор всеобщего осуждения никак не мог быть разрушен нынешним судом, какими бы по качеству, объему и содержанию ни были представленные стороной обвинения доказательства.
В свою очередь, судья Баймагамбетов мог без затруднений влиять на решение присяжных заседателей, потому как существующий процессуальный закон позволяет ему это делать. В силу положений ст.ст. 568, 569 УПК РК судья находился в совещательной комнате вместе с присяжными заседателями и руководил их совещанием.
Вообще подобное в мировой практике — нонсенс и не допускается в национальных законодательствах абсолютного большинства развитых стран.
Принцип такой – профессиональный судья должен быть огражден от присяжных заседателей при принятии ими соответствующего вердикта в совещательной комнате.
Безусловно, это должно быть аксиомой для нашей судебной системы.
Предстоят производства по пересмотру приговора и, дай-то бог, чтобы я ошибался в своих предположениях в отношении профессионального судьи по делу Ташеновой и Джакишева.
И тем не менее, примеров воздействий на суд и судей со стороны руководителей судов великое множество. Далеко за этим ходить нет надобности, поскольку в самой «Новой» — Казахстан» за апрель-май 2012 года, если не ошибаюсь, в статьях Жумабике Жунусовой приводились показания подсудимого Джакишева о том, что бывший председатель ВС РК Алимбеков звонил по телефону председателю судебной коллегии ВС РК Ташеновой и возмущался инициативой судьи ВС РК Шайкеновой по возбуждению надзорного производства по делу Шагиркановой, где и всплыли эти пресловутые 70 000 долларов США, вмененные затем в вину экс-судьям ВС РК.
Или же пример с моим собственным поведением в суде, когда поднимался вопрос о прямом вмешательстве председателя Костанайского облсуда Макулбекова (ныне судьи Верховного суда РК) в разбиратель-ство конкретных гражданских дел.
Приехавший в составе комиссии в г. Костанай в декабре 2010 года председатель надзорной коллегии по уголовным делам Верховного суда РК Касимов публично заявил, что самостоятельность судей в принятии решений стране не нужна, а если таковое и существует, то с этими судьями Верховный суд будет прощаться.
Продолжая тему, полагаю, что во всей этой истории Елекееву не надо «заводить рака за камень» и пенять на бездарность общества, а также его части в лице присяжных заседателей, которые якобы обладают крайне низким правосознанием и как бы «не догоняют» проблему в ходе правоприменения и по бытовому кому-то мстят.
Наверное, было бы лучше, если бы Елекеев, с персоной которого считаются в верхах, помог своему же обществу кардинально изменить ситуацию в системе судов и в существующих законах, регулирующих процедуру судопроизводства, в том числе и с участием присяжных заседателей.
Что касается моего личного убеждения, то я считаю, что Верховный суд РК, как высший орган судебной власти и как генератор идей и реформ в судебной системе страны, после этих известных событий полностью себя исчерпал.
Существующей системе сдержек и противовесов в государственной власти жизненно необходима реальная судебная реформа, которая должна привести к созданию адекватных судов.
