Кадри — «марионетка»
- Подробности
- 3755
- 23.01.2013
- Виталий ВОЛКОВ, эксперт по Центральной Азии в Германии, специально для «Новой» — Казахстан»
«Либеральному богослову» не удалась «арабская революция» в Пакистане
«Арабская весна», придя на пакистанскую почву, зачахла за неделю. Богослов Тахир Кадри призвал, было, своих сторонников на «Марш миллионов» и объявил о начале мирной и демократической революции. Правительству и президенту предложили немедленно уйти в отставку, а юстиции — наказать всех высокопоставленных коррупционеров. Но «площади Тахрир» в столице Пакистана не случилось.
Страсти в течение четырех дней бушевали в центре Исламабада. Лидер «Движения паломников в защиту Корана» в гуще толпы своих сторонников из недр пуленепробиваемого стеклянного куба обещал не отступиться от своей цели, даже если власти направят им пули в грудь, и выдвигал ультиматум за ультиматумом правительству и президенту. Эти кадры создали у телезрителей по всему миру впечатление, что вот-вот «арабская весна» придет и в Пакистан.. В СМИ уже проводилась параллель с событиями 1979 года в Тегеране, когда «студенческую» революцию против коррумпированного режима тогдашнего шаха возглавил вернувшийся в страну из изгнания аятолла Хомейни. Тахир Кадри не был в изгнании, но последние годы он проживал в Канаде, и вернулся в Пакистан лишь в декабре 2012 года. Причем вернулся как раз в тот кризисный момент, когда Верховный суд Пакистана, взявший на себя в период правления президента Зардари роль главного политического противовеса президента и правительства, подготовил ордер на арест премьер-министра Ашрафа по подозрению в коррупции.
Но вот прошла неделя, и СМИ словно забыли о Кадри и его революции. Правительство предложило ему переговоры, пообещало допустить его к участию в большой политике, в частности, в намеченных на весну выборах в парламент, после чего революционный лидер распустил свои «миллионы».
Что помешало «либеральному богослову» из Канады осуществить революцию по арабскому сценарию? На поверхности две причины. Во-первых, в отличие от Египта или Ливии, власть в Пакистане по меньшей мере после отставки президента Мушарафа в 2008 году формируется в результате выборов и не являет собой в прямом виде ни военной, ни династической, ни революционной автократии. «Народные массы», при всем возмущении коррумпированностью правительства Ашрафа и окружения президента Зардари, и несмотря на острый экономический кризис, на перебои с электроэнергией и топливом, не могут сказать, что те успели надоесть им по горло. Во-вторых, в отличие от арабских стран, ни пакистанские «технократы», ни консервативные «религиозники» не пошли в союзники Кадри. Первые сочли его революционные призывы вредными для того демократического процесса, который так или иначе завязался в последние годы. Вторые посчитали Кадри слишком чужеродным, либеральным по взглядам и подозрительным по политическому происхождению. А пуштунские племена в Северо-Западной провинции хоть и находятся в «контрах» с правительством, но выступили резко против богослова, ставшего известным благодаря фетве, осудившей террор с точки зрения ислама.
Третья причина отчасти вытекает из первой и второй: Кадри не удалось мобилизовать миллионы. Наблюдатели сообщали о десятках, в лучшем случае о сотнях тысяч участников его марша на Исламабад.
Четвертая причина тоже очевидна как факт: Запад не настроен был поддерживать возникновение новой «площади Тахрир» при посредстве Тахира Кадри. Те могущественные внешние силы, которые во многом повлияли на исход всех «арабских революций», в данном случае заняли позицию наблюдателей.
Но зачем же понадобилась «революция», завершившаяся ничем, — ведь даже ареста премьер-министра не последовало, хотя соответствующий ордер был выписан Верховным судом? Ряд специалистов по Пакистану видит за появлением на политической сцене Кадри завуалированную интригу пакистанского генералитета, направленную против президента Зардари.
Дело в том, что военные, со времени основания Пакистана являющие собой одну из главных несущих конструкций государственного каркаса, в последние несколько лет заметно растеряли влияние на политическую жизнь в стране. И перспектива, что Пакистан научится выходить из кризисов без армейских путчей, а конституционным путем, с помощью выборов новых руководителей, их всерьез насторожила. Кроме того, армию не устраивает недостаточная, по ее мнению, жесткость Зардари в отношениях с Индией, которая старается резко усилить свое влияние в Афганистане и в регионе в целом. Выход на арену Кадри должен был либо послужить замене очередных выборов на внеочередные, либо вообще вызвать такую сумятицу, которая позволила бы армии снова вмешаться в политику для восстановления порядка и спокойствия в стране, и привести к власти переходное правительство «технократов». Одновременно у другого влиятельного оппонента армии — Верховного суда, заявления Кадри должны были перехватить инициативу по борьбе с коррупцией во власти.
В подтверждение этой точки зрения приводится множество аргументов. В частности — успешная кампания Кадри по мобилизации сторонников и организации их марша на Исламабад потребовала огромных средств, которых, при всем уважении к щедрости последователей «Движения паломников в защиту Корана», им собрать не по силам. Такой финансовый и организационный ресурс могла аккумулировать только армия.
В целом в стремительном появлении Кадри на политической сцене бросается в глаза его театральность, вплоть до нетипичного для пакистанского богослова головного убора, призванного скорее вызвать любопытство и выделить его обладателя из общего ряда, нежели указать на принадлежность к определенной группе. Больше того, некоторые эксперты, в том числе немецкий специалист по Пакистану Гюнтер Кнабе, в этом контексте видят общность Тахира Кадри вовсе не с аятоллой Хомейни, а с Хамидом Карзаем. Тот в 2001 году был выбран из значительного числа претендентов-иммигрантов на роль «марионеточного» лидера постталибского Афганистана не в последнюю очередь благодаря умению с артистизмом исполнять эту роль. США, по мнению Гюнтера Кнабе, имеют свои планы в отношении пакистанского «либерального богослова» и готовят его для исполнения более крупной роли, нежели сейчас. Один из возможных сценариев, при котором эта роль окажется востребованной, — когда США потребуется сильно надавить на Пакистан в вопросе об использовании южного маршрута вывода войск НАТО из Афганистана или, что гораздо круче, в случае проведения линии на разделение Афганистана на несколько федераций или государств.
