Панфиловская коллизия
- Подробности
- 5857
- 15.07.2015
- Вячеслав ПОЛОВИНКО, специально для «Новой» — Казахстан»
В споре вокруг достоверности подвига Панфиловской дивизии появились новые ключевые персонажи – современные казахстанские журналисты
Российский Госархив опубликовал рассекреченную справку-доклад военного прокурора Афанасьева о результатах расследования в отношении канонического подвига 28 панфиловцев. Документ мог поставить точку в затянувшемся споре между сторонниками и противниками красивого военного мифа, однако в итоге только еще больше всех рассорил. Эксперты «Новой» – Казахстан» уверены: всему виной – эффект от ментального наложения двух эпох и непрофессионализм комментаторов, в том числе казахстанских журналистов.
Доложили дров
Как и предсказывала «Новая газета» – Казахстан», директор Госархива РФ Сергей Мироненко опубликовал на сайте организации рассекреченный документ, развенчивающий подвиг 28 панфиловцев в той интерпретации, которая с самого детства зазубривалась всеми советскими подростками. Незадолго до публикации Мироненко выступал на Конгрессе русской прессы, где заявил, что это – миф, последовательно отстаивая свою позицию: историк давно об этом говорит на любой свободной трибуне. Разумеется, это вызвало большое недовольство у тех, кто с красивой историей о битве под Дубосеково расставаться не хотел. Казахстанские активисты даже планировали наказать Мироненко через МИД России (см. «Новая» – Казахстан», «Живучий миф», №25 от 25.06.2015).
В этом смысле исторический документ должен был погасить страсти. Однако публикация вызвала не совсем тот эффект, которого все ждали. По сути, произошло еще большее разделение конфликтующих сторон. К адептам версии о том, что подвиг 28 – это миф, подключились российские журналисты телеканала «Россия», газеты «Известия» и сайта Lenta.ru (то есть те, кого в нынешних условиях никак не назовешь либеральными). Более того, «Лента.ру» опубликовала интервью с историком Андреем Исаевым, который заявил, что видел немецкие документы о боях в ноябре 1941 года, и там ничего о потере 18 танков под Дубосеково от рук 28 советских героев не сказано. «Эти документы говорят, что немцы проехали через Дубосеково, особо ничего не заметив», – резюмировал Исаев (о том же «Новой» говорил и историк Олег Будницкий, однако при этом обошелся без конкретики. – Прим. «Новой» – Казахстан»). Общий посыл всех СМИ, поддер-живающих версию о мифологизации панфиловцев, прост: сам подвиг никто не отрицает, просто нужно восстановить реальные обстоятельства героических сражений 316-й дивизии, поскольку самопожертвование бойцов не требует никаких красивых легенд и гораздо важнее с точки зрения истории. Однако представители другой точки зрения – «не тронь святое, панфиловцы были, и не важно, сколько их было – это наш подвиг» – даже слышать об этом не хотят. В эту группу входят газета «Комсомольская правда» и сайт Regnum.ru, режиссер «народного фильма» о 28 панфиловцах Андрей Шальопа (заявил, что такие мифы разрушать нельзя) и министр культуры России Владимир Мединский. Мединский заявил в интервью РБК: «Так получилось, что именно цифра 28 вошла в легенду. Этого достаточно для Истории с большой буквы – мы же, подчеркиваю, не об академической науке сейчас говорим. Цифры в данном случае условны». Иначе говоря, Мединский поставил легенду выше академической науки, что вообще-то странно для министра, который всячески позиционирует себя как историк.
В Казахстане сторонников версии о 28 панфиловцах оказалось больше, чем сторонников той самой академической науки. При этом одними из главных «двигателей» версии о реальности боя под Дубосеково в той трактовке, к которой все привыкли, выступили казахстанские интернет-агентства новостей. Сначала была процитирована стилистически неграмотно построенная заметка портала snob.ru, где говорилось, что подвига панфиловцев не было вообще. При этом журналисты портала zakon.kz, транслировавшие новость на Казахстан, опубликовали скриншоты справки-доклада прокурора Афанасьева, однако даже не попытались проанализировать ее. Кроме того, и zakon.kz, и популярные новостные сайты вроде nur.kz и tengrinews.kz процитировали интервью Мединского с его словами о том, что те, кто пытается «уязвить» легенду, занимаются «словоблудием». При этом другая точка зрения – что мифы важно разоблачать для науки (например, интервью того же Исаева) – никак в казахстанском информационном поле не транслировалась.
Кроме того, в качестве экспертов для комментирования ситуации по-прежнему привлекается одна сторона: это внучка генерала Панфилова, которая твердо отстаивает версию о существовании подвига 28 панфиловцев; депутат Бердонгаров, который уверен, что в Казахстане «данный факт (существование 28 героев-панфиловцев. – Прим. «Новой» – Казахстан») никем не оспаривается». «Мы основываемся на других данных, которые не только были опубликованы в свое время, но и прошли проверку временем. Среди моих знакомых есть потомки тех, кто воевал в Панфиловской дивизии, они из первоисточников убеждены в этом факте, в том, что ключевую роль в защите Москвы сыграла Панфиловская дивизия», – заявил он в интервью zakon.kz. Но это никем и не отрицается, однако дивизия – это не 28 человек, за которых все так цепляются. А пассаж «из первоисточников убеждены в этом факте» – эталон софистики, граничащий с безграмотностью. По логике депутата, если выжившие панфиловцы рассказали своим потомкам о бое при Дубосеково в точном соответствии с канонической версией – это доказанный факт, в котором еще и все «убеждены».
Аргументы и факты
Тут, судя по всему, важно сделать небольшое теоретическое отступление. В журналистике как науке есть четкое разграничение между фактом, мнением и, например, домыслом. Так, факт в случае с историей панфиловцев – наличие справки-доклада прокурора Афанасьева о допросе журналиста «Красной звезды» Кривицкого и расследовании событий около Дубосеково 16 ноября 1941 года. Этой справке можно не верить, но в таком случае нужны факты того, что она сфальсифицирована. Таких фактов в наличии противников Госархива и лично его директора нет. Есть утверждение Кривицкого о том, что его заставили сказать, будто бы он выдумал историю о 28 панфиловцах. Но в данном случае нам известен лишь тот факт, что Кривицкий это сказал. Однако, правда ли то, что признание из него действительно выбивали? Не факт. Сам Кривицкий – не объективный источник, а других свидетельств давления на него не существует. В этом смысле журналистика и история – две достаточно жестокие отрасли. Они опираются исключительно на верифицированные документы и задокументированные события – по крайней мере, до тех пор, пока не появятся другие документы.
Понятно, что всем документам верить нельзя. К примеру, российский журналист Олег Кашин считает, что советские документы абсолютно дискредитировали себя по своей сути, и верить им – последнее дело. Об этом Кашин написал в своей колонке для казахстанского Esquire, комментируя как раз скандал вокруг Панфиловской дивизии. Для этого утверждения у Кашина наверняка есть факты того, что многочисленные документы советской эпохи были подделаны. Однако то, что доклад Афанасьева также мог быть сфальсифицирован по аналогии с другими бумагами того времени – это лишь мнение Кашина, которое он не подкрепляет фактами в своем материале. Более того, официальной исторической науке неизвестны факты того, что справка-доклад была сфальсифицирована.
Противники исторического подхода утверждают, что речь идет о травле маршала Жукова. То, что маршал был в опале, и его пытались подставить, – исторический факт, отраженный в нескольких верифицированных документах. Но вот то, что история о Панфиловской дивизии также использовалась против Жукова, – это лишь домысел сторонников канонической версии о 28 панфиловцах. Широкое распространение он получил в тот момент, когда кандидат исторических наук Дроздов опубликовал документы из научного архива Института российской истории (ИРИ) РАН, в которых были стенограммы бесед с панфиловцами, отстаивающими версию о 28 героях. Стенограмма – это тоже документ, однако, как и в случае со справкой-докладом, там подтверждается факт бесед с панфиловцами, но не факт того, что рассказанное ими – истина. Кроме того, историк Дроздов на основе этих разговоров лишь выдвигает предположение о травле Жукова. Предположение – но не утверждение.
Есть еще один аргумент, который используют сторонники версии о 28 панфиловцах: это слова маршала Язова, считающегося одним из главных защитников «подвига 28-ми». Но тут важна последовательность ссылок. Язов утверждает, что подвиг существовал именно в той версии, которую все знают, но при этом он ссылается на исследование академика РАН Г.А. Куманёва «Подвиг и подлог». Примечательно, что Куманёв сам ссылается на слова журналиста Кривицкого о том, что его заставили сказать, будто он все выдумал, и подвига 28 панфиловцев не было. А это, как уже было сказано выше, не доказанные слова Кривицкого. То есть академик Куманёв ссылается не на факт подлога, а на факт слов журналиста об этом.
Краткое резюме: есть два документа – доклад Афанасьева и стенограмма разговоров с выжившими панфиловцами. При этом за первой бумагой стоят советские военные прокуроры, а также официально задокументированные приговоры некоторым из «выживших» «28 панфиловцев» (уже одно это полностью опровергает историю, рассказанную Кривицким в «Красной звезде»). За второй – только слова самих панфиловцев, которые вполне могли что-то напутать в своих воспоминаниях. Кому верить – каждый решает сам.
Написанному – верить
Это объяснение было важно для того, чтобы на примере разобрать, как работает журналистика. Любому подготовленному корреспонденту, даже если он не пишет аналитический материал, достаточно 2-3 часов, чтобы разобраться, где здесь факты, а где – нет. Далее могут быть интерпретации и точки зрения, которые обсуждаемы, но обязанность журналиста – разобраться и дать обе версии, а уже потом их, пользуясь выражением Мединского, «мусолить».
В случае с Панфиловской дивизией этого сделано не было ни одним из популярных казахстанских ресурсов. Более того, как уже говорилось, приоритет в стане экспертов отдавался тем, кто поддерживает версию о существовании «подвига» 28 панфиловцев, а их слова не подвергались даже первичному анализу. К примеру, внучка генерала Панфилова Айгуль Байкадамова заявила по поводу рассекреченной справки: «Я знаю, что справки были, эта справка у нас была. Но надо сказать, при каких условиях она была получена – особистами под страхом смерти и расстрела. То, на что они ссылаются, – эта одна докладная и признание Александра Кривицкого. Вы понимаете, его вызвали и сказали: «Пиши, что ты выдумал», – потому что кто-то из них попал в плен под расстрел». Не останавливаясь на том, что Байкадамова отстаивает слова Кривицкого, а не факты, нужно отметить: никто не задался вопросом, почему при наличии этой справки в семье внучка генерала Панфилова никогда не говорила о ее существовании и при комментировании темы Панфиловской дивизии ни разу не уточняла, что существует документ, предполагающий другую версию событий – отличную от той, что была принята в СССР.
Кто-то может заметить, что Айгуль Байкадамова имеет право так говорить, поскольку это история ее семьи. С этим никто не спорит, однако журналисты-то ничем не обязаны роду Панфиловых (за исключением обязанности помнить об ужасной войне и не допустить ее повторения). Наоборот, журналист обязан лишний раз подвергнуть сомнению сказанное его источниками.
Казахстанские журналисты в основной своей массе, однако, принимают слова экспертов одной версии на веру и полностью игнорируют сторонников другой точки зрения. Это простой непрофессионализм или осознанный выбор позиции? Опрошенные «Новой» – Казахстан» эксперты считают, что здесь сыграли обе причины.
«Я думаю, что это, в первую очередь, непрофессионализм, – заявила в интервью газете руководитель Международного фонда защиты свободы слова «Адил соз» Тамара Калеева. – Таких примеров – хоть и не по такому громкому поводу – очень много, мы постоянно сталкиваемся с ними в своей работе. Это поспешность и верхоглядство».
Политолог Айдос Сарым также согласен с этой версией, удивляясь, почему никто из старших коллег не подсказал журналистам, как нужно работать с информацией. Сарым добавляет, что многие, в том числе и корреспонденты, тяжело переживают развенчание исторической мифологии, поскольку выросли на ней и по-прежнему ментально живут в этом пласте истории. «Представьте, что вам всю жизнь мама говорила, что папа – космонавт, – приводит политолог аналогию. – А потом приходит полицейский с документами на руках, и выясняется, что ваш папа к космонавтике никакого отношения не имел и вообще преступник. Вас же будет от осознания этого «корежить». Вот примерно это и происходит сейчас в сознании тех, кто узнал про развенчание мифа о панфиловцах». Эксперт полагает, что уход от мифологии в сторону реальных фактов во всем, что касается истории, крайне важно для всех – и рано или поздно осознание этого придет ко всем, в том числе, надо полагать, и к журналистам.
Проблема лишь в том, что пока журналисты предпочитают держаться за привычные «скрепы». «Это такой конформизм, – предполагает Айдос Сарым. – Нынешнее поколение журналистов быстро принимает правила игры. Следующее поколение, думаю, будет совсем другим».
В итоге конформизм казахстанской журналистики создает ситуацию, когда в угоду собственным правилам приносится объективность профессии. Хуже того, при попустительстве журналистов разгораются дискуссии о том, что, мол, Россия специально пытается опорочить светлое имя 28 панфиловцев, чтобы лишний раз указать Казахстану на его место: Панфиловская дивизия формировалась в Алма-Ате, а такого не может быть, чтобы нерусские защищали Москву. Иными словами, Россию в очередной раз обвиняют в имперских амбициях
«Насколько я понимаю, обнародовать документ Мироненко решил после своего интервью «Коммерсанту», в котором он также сказал о панфиловцах, – говорит в интервью «Новой» – Казахстан» журналист Олег Кашин. – Это вызвало возмущение части общественности, и документ призван доказать правоту Мироненко в этом споре – не думаю, что помимо этого есть какая-то интрига, и не думаю, что кто-то из участников обсуждения вообще что-то думал о Казахстане. Тема панфиловцев у российской аудитории с Казахстаном не ассоциируется вообще никак». Кашин уверен, что главная причина того, что все так нервно реагируют на историю с панфиловцами – попытка властей в России (и в Казахстане тоже. – Прим. «Новой» – Казахстан») монополизировать тему войны и убрать все неудобные разночтения. «Борьба с «фальсификацией истории» применительно к войне уже не первый год остается в России государственным приоритетом, Кремль назначил себя защитником единственно правильной версии войны, и готов защищать эту версию всеми способами вплоть до полицейских. Актуализировав эту проблему, Кремль сам спровоцировал новый виток споров и выяснений того, что в советской версии войны правда, а что нет. Панфиловцы – просто первый и самый яркий случай таких споров, но продолжаться они будут еще долго», – резюмирует журналист.
Остается лишь надеяться, что казахстанские журналисты – пусть даже не согласные с позицией своего российского коллеги, перестанут вставать на чью-либо сторону и будут стремиться к объективности в освещении исторических конфликтов и не только. Даже при условии, что объективный подход будет восприниматься в штыки большинством, для которого стереотипно работает вся казахстанская журналистика.
