Они ИДУт

  • Печать

Учитывая высокую социальную неустроенность, особенно в Ферганской долине, а также в Киргизии и Таджикистане, и непомерную несправедливость режимов в Узбекистане и Туркмении, этот контингент боевиков вполне может прийти в движение по всей Центральной Азии, если ему будет обеспечен тыл

Многие лидеры центральноазиатских государств до сих пор не ведают, что оказались в середине «дуги кризиса»

Революционная волна, зародившаяся в Тунисе, еще далека от успокоения, а тот ландшафт, который возникнет после ее прохождения по Северной Африке, по Ближнему Востоку и в целом по арабскому миру, пока неведом наблюдателям. Но определенные уроки из нынешних событий уже стараются извлечь правители во всех странах, где, говоря языком Ленина, имеются предпосылки для создания революционной ситуации.

.

Первое наблюдение: в тех странах, где на сегодняшний день режимы закачались или уже оказались свергнуты, было очевидное для народа в целом несправедливое распределение благ между правящей верхушкой и населением, отсутствие обычных политических свобод, наличие различных протестных слоев, в числе которых – «демократическая оппозиция» и «исламская оппозиция», а также, чаще всего, противоречия между различными кланами, религиозными (к примеру, сунниты и шииты в Бахрейне) и этническими группами.

Второе наблюдение: власть в большей мере может положиться на сельское население, нежели на городское. Роль детонатора традиционно играет студенческая среда. В Египте, по данным, которые приводит узбекистанская экспертная группа ЭРГ, городское население составляет 43%, и этого оказалось достаточно, чтобы отправить в отставку Мубарака.

Активное участие студентов и в целом городской молодежи в «североафриканской революции» дало основания ряду наблюдателей на Западе выделить особый революционный фактор – это интернет и социальные сети. Знаменитый немецкий политический тяжеловес Эгон Бар говорит об этом факторе как об оружии новой войны — войны будущего. Бар отмечает эффективность использования блогов и социальных сетей для быстрого и широкого распространения протестных настроений и организации тех или иных акций.

Благодаря такой скоординированности протестующие все время опережают силовиков и их хозяев.

Но немецкий эксперт, бывший одним из главных консультантов правительства ФРГ во время войны на Балканах, обращает внимание и на иной аспект: интернет в тунисском и египетском исполнении позволяет анонимно манипулировать массами, то есть побуждать их к осуществлению действий, истинный смысл которых известен очень небольшой группе лиц и скрыт от непосредственных участников. Особенно легко оказывается манипулировать через Сеть именно молодежью. Кстати, опять же по данным, приведенным ЭРГ, в Египте 30% населения имеет доступ к интернету. Скорее всего, именно эта технологическая сторона нынешнего революционного процесса станет наиболее интересной для оппозиционеров в тех «неблагополучных странах», где родоплеменные отношения соединились с феодализмом, капитализмом и новейшими достижениями глобализации.

Но свои методы продемонстрировала и власть. Сбить энергию протестной волны, зародить в массах сомнение в том, что на самом деле вся страна поднялась против правящей элиты, оказывается возможным – для этого надо как можно скорее рекрутировать своих сторонников из сел и направить их против демонстрантов, чтобы успеть столкнуть эти массы друг с другом до того, как уверенность в том, что власть одинока и слаба, охватит государство.

Можно вспомнить, что в Киргизии с 2005 года при каждой революции эта методика активно использовалась, впрочем, не только властями, но и их соперниками.

Конечно, такой метод сопряжен со значительным риском: в случае эскалации дело может дойти и до гражданской войны, всполохи которой мы сейчас наблюдаем в Ливии. Но сама опасность близящегося хаоса может легитимизировать самые жестокие меры против оппозиции. Правителям, долго пребывающим у кормила власти, обычно свойственно преувеличивать силу полиции и спецслужб. Впрочем, эти правители уже должны осознать, что революции, вопреки марксистскому учению, осуществляются не массами, а наиболее мобильными пассионарными группами…

После многочисленных деформаций и потрясений формы, которые в итоге примет власть и общество в арабских странах, будут отличатся от тех лозунгов, под которыми начинались революции. В одних государствах власть удержат те или иные армейские генералы или полковники, в других возникнут «пара-демократии», суть которых будет в более тонком и сбалансированном участии в управлении государством различных кланов, этнических и религиозных групп, в третьих могут начать формироваться халифаты с братьями-мусульманами, арабскими «талибами» и другими сторонниками справедливого государства по законам шариата.

Сейчас заметно, как эта сила не спешит вырываться на авансцену событий, будучи уверенной в том, что ее час еще не наступил. Именно она имеет наибольшие шансы подхватить протестную волну не только в арабском, но и во всем мусульманском мире. И здесь, несмотря на все различия, имеющиеся между арабскими и центральноазиатскими странами, особое внимание на аналогии надо обратить тем, кто занимается большой политикой в этом регионе, где год от года с начала 2000-х усиливаются различные предпосылки для укрепления позиций Исламского движения Узбекистана (ИДУ) и других организаций, ставящих во главу угла вопрос о справедливом исламском государстве или халифате. Генералы в ОДКБ давно бьют по этому поводу тревогу, ведь спецслужбы имеют сведения об идущей «на всех парах» инфильтрации боевиков этих организаций во всех без исключения республиках, включая Казахстан и Туркмению! (Афганская кампания НАТО играет в этом самую трагическую роль.)

Учитывая высокую социальную неустроенность, особенно в Ферганской долине, а также в Киргизии и Таджикистане, и непомерную несправедливость режимов в Узбекистане и Туркмении, этот контингент боевиков вполне может прийти в движение по всей Центральной Азии, если ему будет обеспечен тыл.

Пока, как показывал прежде и снова показал опыт Египта, наиболее надежная сила, которая может удерживать этого джинна в его кувшине, — армия. Но не просто «армия», а армия как единая организация, чье руководство имеет политическую линию, участвует в принятии государственных решений, обладает развитой экономической структурой и имеет соответствующий экономический интерес. Однако ни в одной центральноазиатской республике такой армии нет и быть не может, поскольку советская традиция связи власти и армии была совершенно иная, поэтому здесь не было своего Ататюрка, своего Зии-уль-Хака, своего Анвара Садата.

Нет, власти в Азии пойдут другим путем. Одни правители будут укреплять карательные органы и ужесточать репрессии, другие – делать акцент на поддержку среди элит и кланов, или же уповать на внешнюю помощь, а третьим вообще так и будет невдомек, что события в арабском мире имеют к ним какое-то отношение, потому, что они не ведают про «дугу кризиса», в середине которой они географически оказались…