Демократия — империя обмана

Подробности

4439

28.11.2013

Амантай ДАНДЫГУЛОВ, главный редактор «Новой» — Казахстан»

(Окончание. Начало в №45 (439) от 14.11-21.11.2013)

Искаженные лица демократии: толерантность

Мутировавшая демократия

Странным образом гораздо уверенней чувствуют себя на казахской земле те, кто волею лихих годин оказался на нашей хлебосольной земле и в кругу гостеприимных и простодушных хозяев. Совсем как в поговорке: «Жаман үйдің қонағы билейді». Гость уже ощущает себя полноправным хозяином.

Внедрение в чужеродную среду никогда полным и успешным не было. Вчерашний опыт бежавших от своих помещиков в Великую степь, к казахам, русских крепостных крестьян (иные исследователи их называют «туленгутами1») и сегодняшние реалии с турецкими гастарбайтерами в Германии, с выходцами из стран Магриба во Франции и далее везде – показывает: чужой своим не станет никогда. Всё остальное – от лукавого.

Кто нас приучил заученно и бездумно твердить о своей толерантности на каждом углу, как бы ни шла она вразрез с нашими семейными, религиозными или национальными ценностями? Нас заставили поверить, что такой must have в наряде любого государства – это входной билет в клуб Уважаемых Хозяев Мира. Без него, мол, фэйс-контроль не пройдёшь. Без него – сплошной тегеран да пхеньян: ось зла, каста отверженных и третий сорт. Чудовищное заблуждение! Циничный обман и подмена понятий.

Хотя в повседневности мы сталкиваемся совсем с иной картиной: в реальности мультикультурализма не существует, дальше фальшивых здравиц и картонных лозунгов дело не идёт. Вот эта мечеть – чеченская, вот эта – уйгурская. Замуж за казаха чеченку не отдадут никогда, как, впрочем, и дунганин на казашке никогда не женится. Даже силовики, не сильно рекламируя этот факт, создают отделы и департаменты по борьбе с этнической преступностью, что оправданно и похвально. В то же время общество прекрасно знает, кто из политиков «федерального» масштаба водит публичную дружбу с лидерами этнических ОПГ, но при этом набирается «смелости» руководить казахским народом и поучать его.

Однако, возвращаясь к мультикультурализму: увы, Ассамблея народа Казахстана, по всей видимости, создана, чтобы тешить наше гостеприимно-радушное самолюбие – с одной стороны. С другой – эдакий показной музейный экспонат для ретивых радетелей либеральных демократий и всевозможных еврокомиссий. Не знаю, как вам, но мне горько видеть, как на заседаниях Ассамблеи за нашим президентом возвышается вызывающе и гордо овечья папаха – головной убор, олицетворяющий беспокойный Кавказ. Эту телевизионную картинку с таким же возмущением, вероятно, наблюдали многие казахстанцы. Тогда уж надо быть последовательными до конца – и потребовать полной амуниции: кинжала и черкески с газырями. Такие же требования надо выдвинуть и к другим представителям национальных диаспор в Ассамблее.
Тот факт, что национальные диаспоры не причиняют власти головную боль, не будоражат казахское общество самостийными лозунгами, объясняется просто. Во-первых, они вместе с титульным этносом пребывают в политическом и социальном летаргическом сне-оцепенении. Пока – пребывают... Во-вторых, это объясняется родовым (как и у казахов) угодничеством и беспредельной продажностью. В-третьих, ввиду их очевидной малочисленности. И это процентное соотношение численности диаспор и есть некоторый спасительный порог для Акорды в обозримом политическом будущем.
Это то, о чём мы говорим на кухне и во что верим априори, не сомневаясь. Однако включая ТВ и читая официоз, личину приходится натягивать и толковать про общечеловеческие ценности, про мультикультурализм, про терпимость и толерантность, вновь верить в то, что «у преступности нет национальности»... Расхожее, почти геббельсовское  утверждение, призванное усмирить общественное мнение: ложь, удобная для власти и тем более – для правоохранительных органов. Так вот, смею утверждать, у преступности есть национальность! И её мы видим с экранов ТВ и со страниц газет: об этом же твердит и статистика.
Крах идеи мультикультурализма де-факто зафиксировала старушка-Европа ещё в 2010 году устами Ангелы Меркель, бессменного лидера Евросоюза и главного его вечного двигателя2 . Франция расписалась в бессилии перед африканскими пригородами Парижа ещё в 2005-м. А сегодня новостная лента приносит подробности поджога солдатами вермахта.... простите, теперь уже бундесвера – центра для беженцев в немецком Арнштадте. Военные атаковали безобидных мигрантов, забросали петардами общежитие, порушили забор и разбили камеру наружного наблюдения: естественно, под «зигу» и нацистские лозунги.
Кстати, и Грузия, самый яркий форпост западного либерализма на постсоветском пространстве, похоже, наигралась яркими бусами западных миссионеров. Как и до Саакашвили, так и в период его правления здесь весьма высоко ценились духовность, здравый консерватизм, семейные ценности. После его ухода и вовсе поднимается вопрос о реинкарнации монархии в горной республике. Рейтинг патриарха (96% – ему всяк готов позавидовать!) позволяет политикам говорить о возможной конвертации его влиятельности в свой политический капитал. Грузия переходит от президентской к парламентской республике, и у церкви есть также шанс стать центром влияния на политическую жизнь страны. Метаморфоза происходит ровно так же, как и после арабской весны в Египте вовлекался в орбиту весьма земных и суетных схваток знаменитый университет богословов всего мира Аль-Азхар. Ведь с отменой почти полувекового режима чрезвычайного положения Каир не знает, как ещё иначе можно договориться с собственным народом (автор писал об этом в материале «Парадигмы неофитов. Девальвация христианских догматов» в апреле 2013 года).
————————————————————————————————————
1 здесь важно не спутать беглецов с казахским родом «төлеңгіт» – аналогом российских рыцарей и японских самураев: у казахов они выступали в качестве гвардии, личной охраны высокопоставленного представителя степной элиты
2  « В начале 1960- х наша страна пригласила иностранных рабочих в Германию, и сейчас они здесь живут, – отметила канцлер Германии Ангела Меркель в 2010 году на встрече с молодыми партийцами ХСС/ХДС в Потсдаме. – Некоторое время мы сами себя обманывали и говорили себе: « они у нас не останутся, когда - нибудь они уедут», но так не произошло. И, конечно же, наш подход состоял в мультикультурализме, в том, что мы будем жить рядом и ценить друг друга. Этот подход провалился, совершенно провалился ».

Марченко ушёл, а дух его витает

Несколько слов о вотчине для Марченко – о банке, который он любил, опекал, приводил в пример, считал показательным и гордился им. Вот одна, совсем не маленькая история, попавшая на страницы газеты и под пристальное внимание общества.
Речь идёт, к сожалению, об единичном случае, который должен стать эталоном, – это отважная борьба начальника управления поддержки продаж АО «Жилстройсбербанк Казахстана» (ЖССБ) Асем Мустапаевой со своим руководством. Она не приняла традиционные правила игры: «мы тут поворуем, ты не возмущайся, – а потом и с тобой поделимся». Напоминая чиновникам о самом смысле создания ЖССБ, требуя от топ-менеджеров банка просто честно отработать свои миллионные зарплаты и бонусы, вернуть неправедно захапанное жильё, – она помогла сделать достоянием общественности беспрецедентные факты укрывательства сниженных ставок по жилищным займам, рассказать о «распиле» долгожданных шаныраков между самими «топами». За слив сей «конфиденциальной» информации её лишили места работы: она не просто судилась с руководством и добилась восстановления в должности. Но теперь она сформулировала вполне логичное желание и самой стать топ-менеджером ЖССБ в качестве члена правления финансового института. Раз уж ЖССБ якобы и в самом деле «солидарен» с принципами транспарентности и подотчётности обществу в процессе строительства жилья для нуждающихся, то кто как не вскрывшая весь этот гнойник и отследит теперь изнутри распределение квартир?! Ведь достоянием гласности стал список из 20 квартир, распределённых «своим людям»: потребовали вернуть лишь у девятерых, неохотно вернули семь – и такая нисходящая вызывает вполне справедливую тревогу у отечественной Жанны д’Арк.
Её пример – другим наука: круговая порука и законы омерты перестают действовать даже и в чиновной среде, когда казаху становится очевидна несправедливость. Закон «Дат!» жил веками в Великой степи, и сегодня он по-прежнему стучит в закипающие от возмущения сердца. Когда её отвагу возьмут себе на вооружение не только другие такие же казахские женщины, но и казахские мужчины – в нацкомпаниях и министерствах, акиматах и ведомствах, – то именно такая революция снизу сделает гораздо больше для всего Казахстана, чем любая программа по бесчисленному количеству шагов к простым людям. Теперь уже сами простые люди зашагали тяжёлой поступью: и семенящему чиновнику надо подстраиваться и попадать в ногу. Как там было у Маяковского? «Кто там шагает правой?»…
Кстати, о нашем финансовом гуру, который демонстративно являл на миру бесхитростный прикид мученика, сознательно истязающего свой дух и особенно плоть. Вопрос к уполномоченным органам: как так получается, что наш ведущий топ-менеджер имеет загодя подготовленные зарубежные паспорта с видом на швейцарские горы? Если к этому добавить промелькнувшую в СМИ информацию, что сын Марченко, гражданин США, работал в святая святых – Национальном банке РК, то получается картина маслом...

Навязанная политическая озабоченность: рецепт, который не нужен...

В текущем году журналист еженедельника «Central Asia Monitor» Кенже Татиля выяснял в диалоге с экспертами, можно ли говорить об этнократии в Казахстане? Один его респондент ответил утвердительно, второй – отрицательно. Хотя цифры в комментариях и не нуждаются — казалось бы, 4/5 отечественного чиновничества составляют казахи3. Гульмира Илеуова, руководитель ОФ «Центр социальных и политических исследований «Стратегия», так сформулировала свою позицию: «Тогда что же лежит в основе этнократии в Казахстане? Я думаю, что это своего рода исторический и социальный реванш этноса, который в XX веке пережил многочисленные испытания, оказался в численном меньшинстве на своей территории, но теперь, в новых исторических условиях, восстанавливает утраченные позиции, преодолевает свои обиды». Она же напомнила и про такое явление, как этническое голосование: «...Ещё в середине 2000-х годов в регионах со смешанным населением на электоральных исследованиях было чётко видно, что население в избирательных округах чаще всего проголосует именно за представителя своей этнической группы. Эта тенденция потом однозначно проявилась бы и в структуре парламента, разделив его не только по региональному, но и по этническому признаку. Поэтому, наверное, возникли опасения, что сформированным таким несбалансированным образом парламентом будет намного сложнее управлять. И я думаю, что доля рационализма в этих опасениях была. Например, могла быть поставлена какая-нибудь социальная проблема, которая в ходе парламентских обсуждений грозила обрести острое этническое звучание, что при нашем уровне политической культуры привело бы к негативным последствиям в обществе. Сейчас проблему, говоря образно, «размазали», то есть этнического голосования у нас нет, потому что избирательная система изменилась. Но вот ушла ли сама проблема – вопрос спорный. Так как запрос существует и сохраняется некая неудовлетворённость. Практика назначения депутатами мажилиса представителей Ассамблеи народа Казахстана только камуфлирует истинное положение дел».
Лично для меня, впрочем, не очевидно существование такой неудовлетворённости. Более того, я уверен, что исход представителей нетитульных национальностей из власти произошёл без вытеснения, самопроизвольно. В первую очередь – из-за отсутствия очевидных перспектив в будущем для детей. Пример с переселением экс-граждан СССР и стран СНГ на ПМЖ в Германию меня в этом лишь убедил.
Давайте сравним ситуацию: вот 1989 год. ФРГ накрывает первая волна переселенцев, советских граждан. За четверть века их число превысит отметку в 3 миллиона и будет вполне сопоставимо с численностью турецкой диаспоры в Германии. Однако этого периода тем «лучшим из лучших», кто составил ту «роковую утечку мозгов на Запад», так и не хватило для того, чтобы заявить о себе как едином, сплочённом конгломерате единомышленников. Партию, которая бы отражала интересы переселенцев (или, скажем, русскоговорящих жителей Германии), с трудом создали к весне 2013-го, но и на выборы-2013 в бундестаг партия «Einheit» опять же не сподобилась подняться. «Физически не успели», – вздыхают наши русскоязычные экс-сограждане (их уже около 4% населения ФРГ). Но ведь зато успели турки и прочие мигранты: в бундестаге заседают теперь уже не 21, а 34 выходца из иммигрантских семей. Даже двое сенегальцев – и ни одного русского, немца, еврея с просторов Казахстана, России, Украины, Беларуси... Это говорит о многом: если якобы «золотые головы» уехали на ПМЖ из Казахстана в ФРГ, то почему же они не активны на политическом поле?
Им это не надо.
Тем более не нужно это и тем, кто остался в Казахстане. Как за 25 лет жизни в немецкой языковой среде, так и за 25 лет пребывания в изменившейся языковой среде в Казахстане многие новые-старые сограждане не смогли (или не захотели?) сердцем и разумом принять новые реалии: языковые, национальные, политические. Разве можно и нужно искусственно им навязывать политическую активность? Звать за тот дастархан, куда они сами не стремятся попасть? А потому говорить об ущемлении их прав и некоем «пропорциональном представительстве» в органах власти бессмысленно: им, повторюсь, этого вовсе не надо. Ассамблея – выдуманный картонный каркас несуществующего фантома под названием «Дружба народов»: сегодня есть реальный спрос на политическую индифферентность, но желания побороться за место под солнцем – нет. Искусственно создавать его нужды нет.
—————————————————————————————————————————
3   «Если делать расчёты по высшим государственным органам и должностям – администрации президента, парламенту, правительству, облакиматам, отраслевым министерствам, – то европейцы (под коими я в нашем случае имею в виду славян, немцев и евреев) составляют чуть менее 13%. При этом в руководящем составе АП – 0, среди акимов областей – 0 (хотя ещё недавно были), среди заместителей акимов – 10%, в правительстве – 4,7%, в канцелярии правительства – 6,7%, мажилисе – 21,4%, сенате – 19,1%. Как видим, наибольшее представительство в парламенте. Достаточно широко представлены они в государственных органах, которые подчинены непосредственно президенту: спецслужбах, Генеральной прокуратуре, Верховном Суде и так далее – 21,4%». Эти расчёты привёл главный редактор биографической энциклопедии «Кто есть кто в Казахстане» Данияр Ашимбаев.

Эффект неофита: опричнина по-новому

В своё время с толерантностью в России покончил даже и, казалось бы, безобидный, внешне немного потрёпанный жизнью главный санитар Всея Руси Онищенко (кстати, выходец из Ошской области Киргизии), выдавливая с рынка то политически неблагонадёжные латвийские шпроты, то нелояльное грузинское вино, то выпавшие из обоймы политических союзников украинские конфеты. А до него списал толерантность в утиль и алмаатинец, пятикратный кандидат в президенты РФ, разноликий скоморох заблудшей политической и прочей ориентации Владимир Эйдельштейн. В миру больше известный как «Вольфыч» и лидер ЛДПР, он стал персоной нон грата в Киргизии и в Казахстане (но у нас почему-то был прощён): и вот теперь Гани Касымов вновь требует (и по праву!) сделать его невъездным в Казахстан. «Радикальное решение одно: выдавливать их. Всех мигрантов. Мигрантов России не нужно. Мы сами обеспечим все свои трудовые потребности», – такого рода заявление мандатоносец сделал в ноябре 2013-го с трибуны Государственной Думы РФ. И если это позволяет себе глава одной из российских партий (пусть и скандально-лживой, пусть погрязшей в разборках, – но всё же отражающей настроения немалого количества россиян и формирующей погоду на политическом поле), то это заставляет всех прочих задуматься: а может, и порадикальней чего-нибудь предложить?! Лидер партии требует ограничить рождаемость на Кавказе.... Обнести его колючей проволокой... И хотя дирижёр Путин сделал многозначительный кивок оркестровой яме и публично, по-отцовски попросил и пожурил многократно крашеного Эйдельштейна не апеллировать к своим поклонникам «в ущерб фундаментальным интересам» России, – этот постфактум уже мало кого интересовал... Впрочем, в спонтанность выходки Вольфыча верится с трудом, авторство этого горячечного бреда с трибуны Госдумы вовсе не очевидным образом принадлежит ему самому. Кто на самом деле скрывается за этими нацистскими выходками – для многих секрет Полишинеля. Ведь буквально вслед за его истериками огромное, в двух частях, интервью мэра Москвы Сергея Собянина опубликовала «Комсомольская правда»4. Свои тезисы о борьбе с нелегальной миграцией мэр изложил так, что они прозвучали отчётом о проделанном радикальном выдавливании. Вот 13 тысяч человек выдворили из страны, а вот ещё почти 43-м тысячам запретили въезд. Разве не повод порадоваться? Ах, они ещё просят разрешения на строительство мечетей? «Считаю, что в Москве достаточно мечетей. Тем более мы видим, что на религиозные мусульманские праздники в основном приезжают верующие из других регионов, из Московской области. От 60 до 70% – приезжие. Но мы не можем обеспечивать всех желающих. Мне кажется, это не нужно», – откровенничает Сергей Собянин 5. Очень символично совпадает отношение юродствующего в Госдуме экс-алмаатинца и нового-старого мэра Москвы к тем нашим единоверцам, что на Курбан-байрам тысячами спин устилают площади и проспекты мегаполиса. Унисоном в этот слаженный дуэт топ-политиков ложится и зверское убийство 32-летней казахстанки в Первопрестольной: глубокого потрясения, впрочем, на инициаторов и главных действующих лиц недавнего алма-атинского Курултая эти события не оказали. Не факт, что они вообще их заметили, раскланиваясь и расшаркиваясь друг перед другом во взаимных реверансах. Опять же отмашки сверху не было ещё: не ясно, как реагировать. «Принцип и кредо нашей интеллигенции выражены в казахской поговорке: «Көтті қысқан бай болар» – «Кто зад прижмёт, тот разбогатеет». Или: «Тек жүрсең тоқ жүресің» – «Живи тихо, будешь сыт». Адекват: «Не высовывайся», – выкристаллизовал суть отечественных творческих людишек в своей книге «Казахское слово» Герольд Бельгер, известнейший писатель, переводчик и публицист Атамекен.
Конечно же, и Олжас Сулейменов, и Мухтар Шаханов – любимые сыны казахского народа. Любимыми они и останутся в памяти народа – благодаря именно своему творчеству, а не политической деятельности. Они наивны и честны как дети в своих первоначальных посылах. Но даже их богатое художественное воображение не позволяет им трезво осознать природу власти: она превращает всех, однажды вступивших на стезю государевой службы, в редкостных циников и мздоимцев. Ведь сегодня политика стала профессией, где, как и у врачей, нет места сантиментам. Политикам выбирать порой приходится между «плохим» и «очень плохим». Поэтому так бесславно закончили Гамсахурдиа и Акаев. Время титанов в политике проходит… ибо трудно устоять против Диктатуры соблазна. Ведь там, где нет Бога, там властвует Дьявол и бал правит злато.
—————————————————————————————————————————————
4  Та самая «КП», что сетовала устами журналиста-расследователя Ульяны Скойбеды: жаль, мол, что из « предков нынешних либералов фашисты не успели наделать абажуров». Весьма толерантная и миролюбивая полемическая оценка, что тут скажешь.
5 Своё отношение к мигрантам из Средней Азии мэр Москвы сформулировал ещё весной 2013-го: « Мы не приветствуем их адаптацию в Москве. Я считаю, что скорее всего это сезонные рабочие, которые, поработав, должны ехать к своим семьям, в свои дома, в свои страны ».

Отрекаясь от своих, вырывая корни: свои и чужие

Очень символична и сама фигура Сергея Собянина, выходца из Ханты-Мансийского автономного округа РФ (ХМАО). Когда он пошёл в первый класс, в 1965 году, на его малой родине забил чудовищной мощности нефтяной фонтан: 1000 тонн нефти в сутки давало одно из крупнейших нефтяных месторождений мира – Самотлор (по-хантыйски значит «Мёртвое озеро», это более 7 млрд тонн геологических запасов чёрного золота). На нефти Самотлора и Лянтора, на углеводородах Фёдоровского месторождения (все три – расположены в ХМАО) и покоится сегодня процветание Москвы (в первую очередь) – и всей России (вслед за Первопрестольной)... Но именно от своей малой родины, от земли-кормилицы отрёкся нынешний первый и главный боец за чистоту столичных улиц и овощных баз. Внук знаменитого деда-манси, чьё имя вошло во многие энциклопедии, Сергей Собянин во всех автобиографиях в пятой графе указывает политически востребованную национальность – русский. Иван-Непомнящий-Родства – у нас бы его окрестили мәңгүрт, ибо в здравом уме от своей земли не отрекаются. Не отрекаются от неё лишь те, кто связывает с родной землёй своё настоящее и будущее: впервые в истории Сибири нефтяному гиганту «ЛУКойл» ханты недавно официально отказали в просьбе продать кусок земли под очередную разработку чёрного золота. И тут-то медиа стали вспоминать, кто кого кормит: «Москва светит не своим светом, а отражённым. Москва отражает Сибирь, как луна отражает свет солнца, но тёмной ночью капитализма не видно источника света и богатства, видны только шулеры и торговые посредники. Метр земли в Москве стоит несметных богатств потому, что Москва владеет Сибирью, Дальним Востоком, землями хантов, манси, якутов, ненцев и прочих. Не было бы Сибири, ничего бы не стоила Москва. Ни копейки не давали бы за московские земли. Никто бы в Москву не ехал полными поездами, чтобы за москвичами дерьмо убирать»6.
—————————————————————————————————————————
6  Герман Садулаев. «Бунт хантов». Ежедневное интернет-издание«12».  http://www.12online.ru/blog/bunt-hantov-1

Атамекен. Мать-земля

Прочное ассоциирование себя со своей землёй, жёсткая сцепка индивидуума с Атамекен – присущи не только нам, казахам. Такое отношение к своей земле роднит нас с сибирскими народами (как роднит и общая история, и гены, и традиции, и стойкость к природным катаклизмам, и, наконец, беспомощность нашего хромосомного набора перед русской «огненной водой»). Народы, населяющие острова Тихого океана, индейцы эквадорских джунглей, инуиты арктической Канады – фактически любой коренной народ называет землю «матерью». «Растения, животные, все живое питается от ее груди. Мы зародились в ней, мы – часть ее, мы расцвели на ней, и мы растворимся в ней, чтобы стать новой жизнью. В каждой коренной культуре имеются запреты на личное обладание землей, добычу полезных ископаемых или продажу земли. Идеи приватизации земли были немыслимы для коренных народов до тех пор, пока они не столкнулись с западной культурой», – подчёркивает в своей книге «Когда не остаётся ничего святого. Провал технологий и судьба коренных народов» американец Джерри Мандер, тот самый заокеанский инсайдер, что развенчал навязываемую транснациональными корпорациями «американскую мечту».
Наша информационная эпоха вдолбила нам намертво в сознание, что именно вот этот мир технологий – «уже конечная стадия эволюции, её, так сказать, последнее цветение. В то время как коренные народы представляют собой низшую ступень эволюции, – горько сетует он. – Большинство людей в западном обществе уверены в превосходстве над коренными народами. Поэтому стало вполне привычным делом подвергать унижению любое проявление жизни или мысли, стоящее на пути «прогресса». Поступать таким образом становится желательным, неизбежным и, возможно, даже «богоугодным» делом. Однако, уверенность в том, что технологическое общество выше всех остальных и что оно должно привести нас к лучшему миру, в последнее время всё чаще подвергается сомнению. Промышленная революция продолжается вот уже сто лет, и у нас было достаточно времени, чтобы осмыслить ситуацию в отношении человека, его самореализации и здоровья. Мы видим, что на самом деле технология создаёт апокалипсические условия существования на Земле».
Рукотворность Апокалипсиса приближает неминуемую развязку: будет ли она осуществлена руками нацистов, или же подрывы, подобные уничтожению нефтью Sinopec целого города Циндао в КНР, станут обыденностью, – это уже детали. Но уже очевидно, что человек не в состоянии справиться с плодами собственных побед на технологическм фронте. Потому что они не подкреплены духовной составляющей: нет у них идеологического фундамента. Потому что он отказался от собственной самоидентификации, от корней, от индивидуальности – в пользу унисексуальной толерантности.
Потому и приходится сторонникам и радетелям этих универсальных ценностей отыскивать себе подобных, опираться на варягов-перевёртышей – без племени, без флага, без родины. Держится Москва сегодняшняя на завоёванных вчера землях, на воспитанных и вышколенных служивых и государевых людях. Призывая и вербуя новобранцев – из мягкого ли своего подбрюшья, из покорённой ли Сибири, – Россия получила верных, оскалившихся опричников, рвущих на куски свои малые родины. Может, и нам кого позвать из недальнего зарубежья, чтобы самоуважение своё восстановить?
Конечно, это горькая ирония. У нас достаточно сил и собственных харизматичных персон для того, чтобы верно определить для себя место в меняющемся мире. Жёсткий и последовательный Мухтар Тайжан в своей ленте на Facebook цитирует определение толерантности и напоминает, что это, собственно, медицинский термин. Он взят из трансплантологии и означает неспособность организма отличать чужеродные органы. Достигается такое состояние постепенным угнетением иммунной системы организма ядовитыми веществами. Это приводит её, систему, к апатии и безразличию. Полная толерантность – это смерть.
Не знаю, как Вы, дорогой читатель, но я, когда слышу проникновенные проповеди-речи о ценностях демократии из уст наших государственных мужей или заезжих эмиссаров европейских институтов по правам человека, то начинаю в собственных глазах тупеть и превращаться в того аборигена-индейца, которому предлагают цветные бусы-безделушки в обмен... на суверенитет. А для моих единокровников, работающих на рынках, эдаких прорывных экономических форпостах, такие проповеди – абракадабра инопланетян, бесконечно далёких от реального положения казахского народа.

Правые. Пугало или осознанный выбор?

Национализм, конечно же, – прибежище для негодяев всех мастей! Но в силу выше-сказанного, он же – Алтарь и Плаха, на которой готовы сложить свои головы миллионы адептов, загнанных властью в социальные и маргинальные резервации, собранных в категорию отечественных гастарбайтеров, таких же бесправных у себя на родине, как и таджики в России.
И как же на этой почве проявляться здоровой любви к отечеству и столь обедневшему казахстанскому патриотизму? Патриотизм сегодня – это трепетное отношение к своей родине, такое же – и к отдельно взятому казаху, а отношение к любому отдельно взятому казаху должно быть таким же, как и отношение к родине. Но только на словах наши пастыри вхождения в волчий рынок и насаждения западной псевдодемократии с подгнившим нутром ратуют за возрождение национального духа, создание новой национальной идеи, потому что видят в них угрозу собственному благополучию и безопасности. 
Цель воистину благая и святая. Но взгляните, во что превратили народ 20 лет внедрения потребительского сознания, безнаказанности нуворишей и вседозволенности новых хозяев жизни в лице алчных временщиков у власти? Возможно ли в таком обществе чувство настоящего патриотизма, сопереживания за будущее своей родины? Возможно ли вообще возникновение желания делать хоть что-то во благо Отечества?
Тупое равнодушие, вызванное целым спектром социальных невзгод, опять красиво назвали индифферентностью, уходя от первопричин. Красивое слово, призванное утешить и совесть, и эго небожителей, не отражающее реальное положение.
Корни проблем – даже не в пассивности народа: они уходят в фундаментальное неверие в позитивные перемены. Вера в преобразования бывает различной, но обязательно должна быть светлой, чтобы могла стать источником сил для действий и достижения целей. 

Изоляционизм: атавизм или панацея?

Изоляционизм современные СМИ преподносят как пережиток прошлого, как отрыжку позавчерашнего дня. Но почему же он так живуч? Разве он не стал единственным путём для многих народов сохранить свою самобытность, свой лик, свою патриархальную неповторимость?
Под тотальный бойкот многочисленной родни попадает сегодня тот молодой дунганин, уйгур или курд, который решит связать свою судьбу с представительницей иной нации. Кстати, о влиянии окружения: как и кагал у иудеев, так и в жизни сарта (узбека) всегда огромную роль играла махалля, община. Она карала и миловала, она выносила в трудную минуту и праздновала в светлые дни. У казахов трайбализм естественным образом существовал именно по этой же причине: справедливо наказать своего барымтача за обиды, нанесённые чужакам, поддержать своего жатака в период страшного джута, потушить в зародыше конфликт с соседями по маршрутам кочёвки, водопоям и выпасам...
Апеллируя к авторитету Талмуда, раввины создавали для рядового еврея сложную сеть катехизисов — смесь предписаний религиозно-обрядового, политического и откровенно шовинистического характера: она препятствовала сближению с иноверцами. Так же и в жизни евреев кардинальнейшую роль играл местный кагал. Кагал собирал деньги на нужды общины, устанавливал правила для торговли и ремёсел, вершил и судил евреев, – а тот, кто вопреки кагальному решению шёл к казённому судье, попадал в немилость всей общины. На него налагался херем (религиозное проклятие и отчуждение). До сих пор брак с неевреями осуждался коленами Израилевыми: такие иноверные супруги носят презрительный ярлык – гои. Так разве стоило нам подвергать обструкции тех же депутатов Бекболата Тлеухана и Нуртая Сабильянова, когда они в своё время обратили внимание на образ казахской девушки на широком экране? («Обратите внимание на рекламу, где наши красивые казахские девушки находятся в объятиях мужчин европейской национальности. Это нарушает менталитет восточной женщины. Великий Абай говорил, что мы должны хранить наши традиции и мусульманский менталитет наших девушек».) Вполне понятное желание всех казахов видеть красивых своих соотечественниц, гордо шествующих рядом со своими единокровниками по земле Атамекен. Ничего более... Но ведь и их заулюлюкали из-за нашей с вами политкорректности и равнодушия коллег-депутатов – заулюлюкали так называемые либералы (два-три их от силы) и их так называемые агенты. Те самые либералы, поклонники-любители западных ценностей и западного же мейнстрима, что наверняка поспешат сегодня в кино на просмотр, например, американской мелодрамы «По признакам совместимости». Сами авторы окрестили её Jewtopia – «Иудейская утопия». В самый сезон осенних бракосочетаний «звезда» Голливуда Дженнифер Лав Хьюит сотоварищи разворачивает на широком экране историю о том, как симпатичная героиня, которой бы уже и замуж пора, да и рожать поскорее, – тщательно сортирует своих поклонников. Избранник должен соответствовать жёстким критериям расового отбора: он обязан быть иудеем. Остальные его личностные характеристики – опциональны, не столь важны. И казахам, без оглядки на оных, надо брать пример с Израиля: ведь это единственное в мире мононациональное государство, а евреи, проводя националистическую гражданскую селекцию по матери, не только не краснеют, не оглядываются на оплот демократии – США, не ориентируются на деморализованную старушку-Европу. Более того – они и подчёркивают, и высокомерно гордятся подобной селекцией. 
И что нам теперь, Генпрокуратуру возбуждать нелепыми заявлениями о разжигании и нетерпимости? Пусть законники, мол, заставят Голливуд соответствовать нашим заклинаниям о межнациональном согласии, мире и дружбе? Разумеется, нет. Редко кто обращает на это внимание, но многие герои кинолент Фабрики грёз к месту и не к месту носят на макушке кипы, словно вся мировая зрительская аудитория – евреи. Попробуй нашим космополитам во власти надеть тақия. Кино в данном случае (не так уж часто, впрочем, это происходит) отражает реальный расклад в межнациональных отношениях: шоу-бизу дела нет до пустопорожних слоганов о терпимости и унификации всех и вся. Не проценты купленных рейтингов ему нужны, а понятная рентабельность и монетизированный в прибыль интерес аудитории, которая ищет на экране своё неискажённое отображение. Он делает нам интересно и показывает нам самих себя. Шоу-биз в данном случае честнее политиков.

По Шекспиру: дело – в стакане воды

Когда в Сети бушевали страсти вокруг известной казахстанской авиакомпании, так откровенно манкировавшей государственным языком, мне вспомнилась история одного из богатейших средневековых городов – Брюгге. В своё время столица Фландрии славилась практически по всей Европе: Антверпен тогда ещё и не мечтал о таком коммерческом успехе. Славился Брюгге не только своими знаменитыми фламандскими кружевами. Удачное расположение позволяло поддерживать прямое морское сообщение с британскими мануфактурами, здесь развивалось производство сукна, набирала обороты морская торговля. Сегодня Фландрия разделена между Бельгией, Нидерландами и Францией, а сварливая матушка-История многое изменила к худшему в сегодняшнем дне Брюгге: этот бельгийский город теперь просто туристическая Мекка для любителей древности, но никак уже не деловой центр. Обедневшим местным жителям новые хозяева жизни попытались вместо их родного языка навязать французский: даже Конституцию на своём родном языке бельгийские фламандцы не могли увидеть до 1967 года. Отстаивая свою национальную индентичность, они были готовы на всё, вплоть до отделения от Бельгии: в результате более года Брюссель (витрина евроинтеграции, столица Европейского союза, штаб-квартира НАТО) не мог сформировать правительство в собственной вотчине. Противостояние фламандцев и валлонов здесь было настолько рьяным, что во фламандском Брюгге, как и во всей фламандской части Бельгии (а это – 60% населения страны), порой и не обслуживали тех клиентов кафе, ресторанов, которые не могли сформулировать свой заказ на фламандском (нидерландском) языке. Не клиенты требовали от обслуживающего персонала говорить на государственном языке. Нет! Просто стакан воды могла принести гордая фламандка в ответ на заказ, сформулированный по-французски или по-английски. Вот это – гордость за страну и язык. Вот это – национальное самосознание! Фламандцы не захотели делиться своей идентичностью.
Надо торопить время, когда наши братишки и сестрёнки, это тысячи и тысячи жертв рыночного капитализма со зверским оскалом, будут с чувством собственного достоинства общаться со своими клиентами на родном языке, когда они не будут выглядеть загнанными, испуганными существами в этих одинаковых, замызганных фартуках. Подумать только: попробовать почувствовать себя уверенно в собственном доме, на собственной земле. Они могут и должны. И мы обязаны сделать всё, чтобы эту животную затравленность из их зрачков прогнать прочь.
Не надо стюардесс учить казахскому языку: это уже вчерашний день. Не знаешь языка – освободи место! Всё просто и ясно.
Если обратиться к суровой правде прошлых лет, то наша республика была цинично превращена в экзотическую опытную лабораторию для перемалывания не только отдельных человеческих судеб, но и целых репрессированных народов. Но разве могут быть у них обиды на Казахстан — скорее, наоборот, его земля и люди несли целительное начало. Поэтому и обретали они здесь свою новую, а для детей уже настоящую родину, и казахи вправе ожидать от них скромности в быту и обществе, и если не горячих слов благодарности, то хотя бы уважительного отношения к себе. Только с позиции силы, пока не поздно, можно превентивно пресечь зарождение этнической преступности у нас в Казахстане.
А горечь сегодняшнего положения простого казаха заключается в том, что он отлучён не только от вековых традиций равенства, но и от тех богатств, которые должны принадлежать народу. Трудно понять, как могут оставаться обездоленными граждане страны, имеющей несметные запасы нефти и газа, урана и металлов, являющейся одним их крупнейших производителей зерна и мяса. Если же к этому добавить, что население Казахстана равно численности одного современного мегаполиса, то и вовсе получается парадокс.
Когда народ стоит на критической черте, спасти его может только массовое пробуждение национального сознания и возрождение чувства хозяина своей страны, желание сделать свой народ более сильным, жизнестойким и свободным.
Прошлый век нанёс сильный урон численности казахов, подорвал нашу природную ментальность и подкосил национальную элиту. Но это не значит, что сегодняшнее поколение должно оставаться смиренным и безголосым. Титанами не рождаются, ими становятся. А вольнолюбивые казахи являются благодатным материалом для этого. Только нужно поверить в себя.

• < Назад
• Вперёд >