Модерн бестолкинг
- Подробности
- 4083
- 27.04.2017
- Вячеслав ПОЛОВИНКО, специально для «Новой» – Казахстан»
Изменение «общественного сознания», предложенное президентом, изначально подверглось сомнению, а первые методы его исполнения и вовсе вызвали критический смех
Вторую неделю страна неторопливо обсуждает статью президента Казахстана «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания». Первые дни были посвящены баталиям вокруг конкретных сроков перевода казахского алфавита на латиницу («Буквы новые писать», «Новая» – Казахстан», №16 от 20.04.2017 г.), но затем акцент сместился в сторону других тезисов статьи. Интерес к статье поддерживает и сам ее автор. Сначала Нурсултан Назарбаев создал нацкомиссию по модернизации общественного сознания, в которой оказались одни сплошные политические тяжеловесы, кого с понятием «обновление» связать практически невозможно. Затем Назарбаев публично накинулся на представителей нетрадиционных религиозных течений, предложив обратить на таких людей пристальное внимание, а черные одеяния вроде никабов – запретить на законодательном уровне.
Эксперты к словам Назарбаева и к его действиям в контексте модернизации относятся скептически: очень странно, что обновление решено проводить силами старых персонажей и старыми запретительными методами. Но в каком-то смысле заявленная инициатива уже работает: с мест пошли удивительные предложения «модернизации» в разных сферах.
Новая общность – советский казахский народ
Вообще, термин «общественное сознание» широко употребляется в политологии, но устойчивую репутацию манипулятивного он приобрел благодаря коммунистическим лидерам. В 1895 году этот термин был употреблен Владимиром Лениным, хотя первоначально он восходит к Марксу, а от него – к Гегелю (просто он использовал понятие «абсолютный дух»). Но суть общественного сознания очень проста: это власть коллектива вместо свободы личности, массовое следование одной идее вместо плюрализма нескольких точек зрения – и в целом приоритет большинства над «отщепенцами» и «меньшевиками». Употребление этого термина президентом не отсылает всех к этой концепции напрямую (все-таки это плохо пересекается с заявленным в той же статье культом знания, например: больше знаешь – больше хочешь быть отдельно от толпы), но все-таки несет в себе ностальгические, и для него в том числе, нотки, считают эксперты. Правда, это не совсем марксизм.
«Да, у властей всегда есть желание создать единую общность. Только это к марксизму не имеет никакого отношения – точно так же (прагматично!) поступали все без исключения единоличные правители, до египетских фараонов включительно, – говорит корреспонденту «Новой» – Казахстан» политолог Данил Бектурганов. – Потому что если народ – единая общность, то им, как стадом, легко управлять. А тех, кто управляется плохо, легко объявить предателями национальных интересов, и либо уничтожить, либо изолировать. Народ-стадо этого даже не заметит. А попробуй так сделать в обществе, где каждая личность считается высшей ценностью?». Публицист Сергей Дуванов уточняет: речь, конечно, не идет о попытке продать идеологию второй свежести, но по-другому работать старое поколение просто не умеет. «Для этих людей, в том числе для Назарбаева, идеология – это стержень, на который нужно насаживать и политику, и экономику, – говорит Дуванов. – В последнем документе, кстати, прослеживается эта попытка».
Тут надо напомнить, что объявленная общественная модернизация – далеко не первая в списке революционных реформ в республике. Как язвительно отметила в колонке на радио «Азаттык» редактор сайта esquire.kz Гульнар Бажкенова, без слова «модернизация» не обходится ни план работы полиции, ни работа ЖКХ. «Петровский синдром не дает покоя казахстанцам, которых двадцать пятый год пытаются поднять на дыбы», – отмечает Бажкенова. И модернизация общественного сознания – это продолжение политической модернизации (поправки к Конституции) и экономического обновления (теперь это называется «Модернизация 3.0»).
Некоторые обозреватели связывают возвращение идей о модернизации с синхронным возвращением в администрацию президента Марата Тажина – человека, который собаку съел на концепциях и идеологических конструктах. Но даже если он тут ни при чем, авторы, создавшие историю с модернизацией, живут в явном отрыве от происходящего, замечают эксперты. «Самое важное в этом плане – целеполагание. Для чего вообще программа? Кто, скажем так, бенефициар? Государство или люди, в нем живущие? Если государство – то программа идеальная, – считает политолог Бектурганов. – Для государства критерии идеальности несколько отличаются от критериев идеальности для граждан. Для государства важна преемственность, «встраиваемость» программы в существующее тело власти, а какие-то реальные результаты сугубо вторичны. Важны индикаторы достижимости, тут всё в порядке: к 2025 году ввести латиницу, открыть какое-то количество новых музеев и т.п. Это можно измерить: раньше не было, теперь есть, ура, программа успешно выполнена, исполнителям медали». Это не имеет никакого отношения к человеческим потребностям, добавляет политолог: у людей другая жизнь, другие заботы, им совсем не до «культа знания» – поэтому подобные реляции они всерьез и не воспринимают.
В принципе вполне возможно, что нынешняя модернизация – очередной тактический ход для отвлечения внимания. «Любая инициатива власти сейчас направлена на то, чтобы отвлекать общество от непосредственных проблем, – считает политик Серикболсын Абдильдин. – Это вообще-то не только в нашей стране используется. Такие вопросы, как изменение сознания, комиссионно и под давлением не решаются. Для этого должна создаваться естественная среда. Программами и словами о модернизации такие проблемы не решишь». Если уж на то пошло, лучше тогда создать комиссию по исправлению ошибок, предлагает политик, благо за 25 лет их накопилось немало, а именно с корректировки уже сделанного любая модернизация и начинается.
Но вообще-то, уверен Сергей Дуванов, вся эта история – не только симуляция бурной деятельности, но и элемент прагматизма в поисках денег. «Эта история – эфемерная попытка на словах соответствовать международным стандартам, – говорит он. – Нужно показать, что Казахстан находится в стадии каких-то реформ. Европейцам это очень нравится, и в Казахстане тренд уловили. Такими «фишками» просто хотят инвестиции в страну затащить». При этом если говорить о сути вопроса, общественное сознание не модернизируется так, как предлагается сейчас, – это совершеннейший нонсенс, добавляет Дуванов. «Модернизация общественного сознания происходит в Европе последние 500 лет. Это не делается так: давай сейчас напишем программу – и все изменятся. Под воздействием изменения политической и экономической среды может реформироваться и психология человека, то есть его сознание. А предложенная сейчас программа – это пример полной безграмотности».
Тут можно было бы возразить: какие-никакие, а модернизационные программы в стране вводятся – как минимум, на декларативном уровне. Но другое дело, что сам по себе насаживаемый сверху постулат о государственной политике по модернизации общественного сознания придает всему происходящему искусственность и абсурдность. «Человек, который всеми органами чувств понимает, что ему врут на каждом шагу, что его презирают, что он никому не нужен, что тех, кого назначили его защищать, нужно бояться в первую очередь, – к этому человеку сейчас обращаются с требованием предоставить свое сознание для дальнейшей модернизации. Причем модернизаторы – как раз те, кто создал для него весь этот мерзкий хаос. Слишком примитивная инсинуация, на мой взгляд», – эмоционально комментирует происходящее политик Владимир Козлов.
Комиссионерская поза
Какими бы ни были истинные причины введения модернизации общественного сознания, одними словами власти явно решили не ограничиваться. На прошлой неделе Нурсултан Назарбаев создал еще и Национальную комиссию по модернизации общественного сознания. В списке членов комиссии 61 фамилия – и это сплошь политические тяжеловесы, акимы всех областей (исполнители воли центра на местах) и руководители структур, так или иначе лояльных власти. Нет ни одного независимого (не говоря уже об оппозиционных) политолога или эксперта, нет ни намека на представителей гражданского общества, чье сознание собираются менять, или хотя бы на лидеров общественного мнения. Зато в избытке министров, людей из Ассамблеи народа Казахстана и ученых. Странно, что нет писателей, но, впрочем, президент встретился с ними отдельно. Писатель Дулат Исабеков, присутствовавший на встрече, заявил в интервью радио «Азаттык», что были и острые высказывания, однако в телеверсию вошло только 40 минут славословий и всеобщей поддержки.
Создание нацкомиссии – это вообще зря. «Даже в советское время была шутка, что если не хочешь решать вопрос вообще – создавай комиссию», – смеется Серикболсын Абдильдин. Но именно такой состав заседателей вполне объясним. «Причин такого кадрового решения на самом деле две: необходимость держать процесс под конт-ролем, который обеспечить может только «старая гвардия», и в целом дефицит кадров и вытекающий из него дефицит новых лиц, – говорит Данил Бектурганов. – При этом совершенно очевидно, что из всей комиссии, образованной из 61 человека, работать будет от силы половина – и то на разных этапах реализации программы степень участия будет варьироваться. Совершенно очевидно, что состав самой комиссии никакой роли не играет. Всё равно никому из членов этой комиссии не будет позволено ни на миллиметр отойти от той линии, которую указал президент в статье. Дело комиссии не изобретать, а выполнять. Так что состав подобран прагматично».
О прагматизме говорит и Сергей Дуванов. «С точки зрения той «фишки», которую власти хотят демонстрировать всему миру, что, мол, идут демократические процессы, без такой комиссии не обойтись, – констатирует он. – Как иначе показать процесс? Комиссия будет собираться, заседать, выпускать пресс-релизы, отчитываться – это создаст ощущение динамики. Но, конечно, это все туфта, и даже члены комиссии это понимают».
Очевидно, что первым делом комиссии придется заниматься вопросами религии – это направление задал сам президент. Во время встречи с представителями духовенства на прошлой неделе Назарбаев заявил: «В результате непросвещенности наши молодые люди отпускают бороду и подрезают себе брюки. Увеличивается количество казахстанских девушек, которые полностью покрывают себя черными одеяниями. Это не соответствует ни нашим традициям, ни нашему народу. Необходимо проработать вопрос запрета этого на законодательном уровне. Казахи одевают черную одежду в траурное время». Даже с учетом того, что траурной одеждой у казахов была белая (так заявили историки – прим. «Новой» – Казахстан»), очевидно, что нетрадиционным религиозным течениям объявлена война. Сам президент увязал эту войну как раз с модернизацией – и может создаться ощущение, что власть таким путем убирает самого опасного конкурента с поля идеологии. Но это не совсем так.
«Нет у него сейчас никаких конкурентов в идеологическом поле. Все зачищены, – уверен политолог Бектурганов. – А речи о чуждых течениях – это из разряда хождений в течение 40 лет по пустыне вокруг одного и того же бархана, чтобы умерли те, кто еще помнит старую жизнь. Идеологическое поле зачищено, а вся эта риторика – чтобы никому не было повадно сметь думать самостоятельно. Причем риторика изначально бессмысленная, поскольку думать все всё равно не отучатся, а идеи не горят и рождают лидеров, что ты с ними ни делай. Так что это – просто шанс на короткую, в историческом счете, тактическую передышку». Что же конкретно до борьбы с бородами и черными одеяниями, то это, конечно, подстраховка от «религиозного плюрализма», который стал пугать власть после усиления исламизма, добавляет Сергей Дуванов. «Власть 20 лет не волновало ничего, что происходит в религии, и что тот же протестантизм занял третье место по численности адептов в республике, – говорит публицист. – Кришнаиты гуляли, иеговисты – все было равно». Теперь действуют другие правила, и под лозунгом борьбы за модернизацию может начаться зачистка религиозного поля.
Наверняка комиссия по модернизации доберется и до вопросов искусства и культуры. Причем уже появились публичные намеки на то, как это будет происходить. СМИ цитируют сенатора Бырганым Айтимову (она, к слову, в нацкомиссию не входит), которая рассказала, на что будут напирать в попытке изменить сознание граждан члены комиссии. «Определение значимости исторических, культурных ценностей – это понятие своей Родины. И для того чтобы понимать, в какой стране ты живешь, какую будущую цель и развитие этой страны ты определяешь, ты должен знать свою Родину, – цитирует Айтимову Today.kz. – И плюс к этому все те, кто имеет определенный достаток, давайте вернем отношение к соседям, которым надо помочь, к соседям на [лестничной] площадке. Давайте не будем уходить в виртуальную жизнь, давайте вернемся к земной жизни. Чтобы каждый из нас чувствовал, что он в ответе за Родину, за нравственность, порядочность, человеческие ценности, которые выработала наша нация за все годы. Вот это все надо вернуть».
Как бы это странно ни звучало, но депутатские слова отозвались эхом в другой новости. На неделе агентство КазАкпарат опубликовало слова ученого Мырзатая Жолдасбекова (входит в нацкомиссию), который возмутился тем, что в учебниках русской литературы публикуются тексты с призывами к «свержению власти». «Смотрю, на столе лежит учебник правнука «Русская литература» для 8 класса. Не знаю, кто его утверждал, какой специалист. Выпустило такой учебник издательство «Мектеп». Содержание – полное безобразие. Все декабристы, тот же Рылеев, призывали к свержению власти. Разве этому мы должны учить подрастающее поколение? Я спросил у детей про Мукагали [Макатаева], не знают. А он, Мукагали, говорил: «У меня есть три счастья. Первое – моя нация, второе – родной язык, третье – моя Родина!» А его стихи – целый мир национальных ценностей», – цитируют СМИ выступление Жолдасбекова на заседании республиканского совета «Мирас» при партии «Нур Отан».
Собственно, к этому в итоге модернизация общественного сознания, похоже, и сведется. Людей будут учить Родину любить. Однако проблема в том, что в странах с политическим устройством в виде авторитаризма любовь к Родине сводится либо к обожанию вождя, либо к обожанию той картины мира, которую рисует вождь. И пусть это неправда, но надо учиться кричать, какое у короля отличное платье. Иными словами, задача комиссии по модернизации сознания – внедрить в общественное сознание мысль, что Казахстан – это страна, где нет паводков по вине раздолбайства властей, где нет бесполезных трат на международные выставки, где политически неугодных людей не сажают по надуманным обвинениям, а людей, подозреваемых в огромных взятках, не освобождают от уголовной ответственности. Зато есть мир, процветание и хорошее отношение к соседям по лестничной площадке.
И напоследок. Как бы ни относились эксперты к самой идеи модернизации общественного сознания, даже им показалось странным, что в тексте нет ни слова о борьбе с коррупцией, хотя это вроде как трендовый термин и вполне тянет на основной локомотив модернизации. «Модернизация наступит тогда, когда в стране наступит настоящая, а не декларативная нулевая терпимость к коррупции. Когда взяточники будут сидеть свои сроки без всяких УДО и амнистий. Когда честная аттестация лишит чиновников купленных ими дипломов. Когда сама идея дать за что-нибудь любую взятку будет восприниматься как дикость. Вот тогда и наступит та самая честная конкуренция, которая заставляет людей шевелить мозгами и модернизировать их – искать новые подходы и знания, понимать и переоценивать ценности. Только для такой модернизации не нужны никакие госпрограммы и госкомиссии», – заключает Данил Бектурганов.
