От частного — к обществу

Подробности

8181

25.03.2015

Вячеслав ПОЛОВИНКО, специально для «Новой» — Казахстан»

Исследование «Новой газеты» – Казахстан»: какими методами можно помирить разрозненное казахстанское общество

Последние несколько месяцев в стране бурно обсуждают два дела, связанных с разжиганием межнациональной розни. В одном случае женщина якобы оскорбляла пользователей Facebook по национальному признаку и грозила «крымским сценарием» в Северном Казахстане. В другом – активист движения «Антигептил» был арестован за посты, которые, по версии следствия, также выглядели унизительно и оскорбительно по отношению к другой национальности. Дела разные, однако, они подчёркивают возрастающий уровень агрессии и нетерпимости в казахстанском обществе. «Новая газета» – Казахстан» провела собственное исследование, при помощи экспертов попытавшись ответить на вопрос, где проходят линии водораздела в обществе, и как граждан с разными убеждениями снова сделать терпимыми друг к другу.

12 января в Алатауском суде Алма-Аты состоялось первое заседание по делу Татьяны Шевцовой-Валовой. Несколько пользователей социальной сети Facebook подали на нее в суд, обвиняя в разжигании межнациональной розни. Истцы утверждали, что женщина неоднократно оставляла посты, которые унижали представителей разных национальностей, а также утверждала, что «…с вами будет то же самое, что и с Крымом – северные, а, возможно, что и все остальные части КЗ перейдут в РФ. И не путем аннексии, как вы тут визжите на каждом углу, а путем референдума, как это произошло в Крыму, т.е. добровольным вхождением в состав РФ». Сама Шевцова-Валова сказала суду, что её аккаунт был взломан, и сообщения оставляла не она. Тем не менее, экспертиза нашла в этих постах признаки разжигания межнациональной розни. Шевцовой-Валовой грозит до 7 лет лишения свободы, однако суд снова был отложен на неопределённый срок, а интерес к этому делу пока как-то сам собой поутих. Тем временем в Facebook появилась страница Татьяны Валовой-Швецовой, которая позиционирует себя как «просто женщина, которая многим как кость в горле, потому как умна, красива и бесстрашна». Неизвестно, принадлежит ли эта страница подсудимой, однако пока «бесстрашие» сводится к откровенному троллингу в отношении одного из истцов – Жанны Ильичёвой.
7 марта в Алма-Ате сотрудники органов нацбезопасности задержали активиста движения «Антигептил» Сакена Байкенова. Ему в вину вменяется написание постов в социальных сетях, которые содержали в себе признаки разжигания межнациональной розни. Особое внимание суд, задержавший Байкенова на два месяца, акцентировал на посте от 9 января, который и стал поводом для задержания, больше похожего на спец-операцию. Сейчас страница Байкенова в Facebook удалена, однако в сети «гуляют» скриншоты его аккаунта (есть в распоряжении «Новой» – Казахстан»), где тексты сообщений выглядят резко, но сложно сказать, насколько они оскорбительны. Единомышленники Байкенова – а в его защиту поднялись видные правозащитники, журналисты и просто сочувствующие активисту люди – считают, что пост в социальной сети – лишь повод убрать недовольного действиями власти человека из медийного поля перед выборами. На это косвенно намекает и срок задержания – два месяца. После этого Байкенова могут выпустить, но могут показательно осудить: сейчас исход этого дела предсказать не берётся никто.
Эти два дела разные по форме (в одном случае в суд подали оскорблённые граждане, в другом – сработала госбезопасность) и, вероятно, даже по своей конечной цели. Однако они говорят о негативной тенденции всплеска публичных оскорблений на национальной почве. И не только национальной: принадлежность к другому политическому лагерю – ещё больший повод для нетерпимости и оскорблений. Известного политика Петра Своика, к примеру, публично обвиняют в том, что он выступает за интеграцию с Россией, имея в виду полнейшее воссоединение по типу Советского Союза (в отношении Своика, в частности, был употреблён полулегальный термин «ватник»). Другие медийные персоны, наоборот, обвиняют друг друга в агрессивном национализме и желании построить мононациональное государство и вообще устроить казахстанский Майдан. Градус дискуссии доходит до того, что любое несогласие с представленной точкой зрения трактуется как происки врагов.
Государство пока смотрит на возрастающий уровень агрессии достаточно флегматично, реагируя лишь на те случаи, которые утаить нельзя или которые ему самому выгодно раскрутить. Возможно, причина флегматичности в том, что власть не очень хочет признавать тот факт, что за последний год границы между представителями разных политических лагерей резко обозначились. Логика вполне очевидна: признание этой проблемы означает полный провал догмы «Одна страна, один народ, одна судьба». Собственно, во многом поэтому отсутствует хоть сколь-либо внятное понимание, где в обществе проходят границы разных лагерей. «Новая газета» – Казахстан» решила восполнить этот пробел. При помощи экспертов из совершенно разных политических лагерей мы попробовали составить приблизительную схему того, как сейчас выглядит казахстанское общество, а также составили список методов, которые можно применить, решая проблему разобщенности общества.

Проблема классификации

Все приглашённые эксперты признали, что казахстанское общество, по крайней мере, та его часть, что политически активна, крайне неоднородно и полярно по своим убеждениям. Участникам исследования была предложена рабочая и очень условная (а следовательно, заранее обречённая на критику) схема разграничения по убеждениям в обществе. В качестве основных признаков для классификации были взяты отношение к событиям в Украине и отношение к появлению ЕАЭС. В итоге получилось шесть групп:
1. Сторонники теснейшей интеграции с Россией и во всём поддерживающие её действия (именно их называют «ватниками»).
2. Государственники – то есть те, кто выступает за усиление роли государства в бизнесе, в СМИ, в социальной сфере. Соответственно, то, что выгодно государству, поддерживает и государственник. Если власть меняет вектор отношений, меняет вектор и государственник.
3. Объективисты – не поддерживающие ни один из лагерей эксперты, анализирующие позиции всех сторон. Тут важно их не путать с обывателями, которые могут также анализировать позиции всех сторон, но держать мнение при себе. Объективисты с охотой комментируют происходящее в публичном поле.  
4. Либералы – представители не столько экономической, сколько политической группы, которые знают, в чём основной смысл свобод – слова, вероисповедания, проведения митингов, выборных свобод (определение председателя совета Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности Евгения Жовтиса).    
5. Оппозиционеры – люди, резко несогласные с действующей политикой власти, а также люди, которые склонны к критике всех политических лагерей сразу.
6. Националисты – группа, рассматривающая в качестве основной идеи главенство одного этноса и построение мононационального государства.
Лишь двое из опрошенных «Новой» – Казахстан» экспертов сказали, что эта классификация возможна – но и то с большими оговорками. «Смешаны разные системные признаки: философская мировоззренческая позиция, политическая ориентация, социальная самоидентификация и т.д. и т.п., – говорит Евгений Жовтис. – Более того, ничего нет в «чистом виде», и элементы, например, одновременно объективизма, либерализма, оппозиционности присутствуют во многих людях». А доктор философских наук и убеждённый социалист Азимбай Асаров считает, что само разделение неполно и неточно, однако согласен, что националисты и сторонники интеграции с Россией, пожалуй, верно находятся на разных полюсах. Но и только. К той же группе «государственников» Асаров относится со скепсисом: «Тех, кто реально строил бы политику, исходя из интересов государства, а не отдельных личностей или родственных групп, сейчас во власти почти нет», – утверждает он. А оппозиционеры, в понимании доктора философии и бывшего лидера Актюбинского филиала Коммунистической партии Казахстана, сейчас практически не обладают влиянием во власти.
«Деление на такое большое количество групп не совсем оправдано, но вполне справедливо для идентификации, – компромиссно утверждает известный экономист Денис Кривошеев. – По мне, так «ватники» и «националисты» – одно и то же. Можно, конечно, не соглашаться, приводить доводы, что группами движут разные мотивы, но смысл-то один – слепая вера в собственную самость, уникальность». В современном мире, считает экономист, это не работает: есть те, «кому повезло, и они осознали важность оставаться индивидуумом и развиваться, а другие ищут преимущества в кучковании с себе подобными и отчаянно деградируют». «Государственники из той же оперы, они просто подменяют понятие нации на государство, – соглашается с Асаровым Кривошеев. – Что такое оппозиционеры, либералы и объективисты, понять вообще сложно. Те, кого у нас называют оппозицией, чаще всего выброшенные из власти и всеми фибрами мечтающие туда вернуться чиновники-бизнесмены. Никакого отношения эти люди к политике не имеют».
Другие эксперты и вовсе не приняли предложенную схему, предложив в ответ свои. Так, упомянутый уже Пётр Своик, выступающий за отсутствие других вариантов, кроме экономического союза с Россией, видит в широком смысле три группы, а не шесть. «Так как сейчас идёт мировой передел, есть всего три группы: первая – ну, назовём ее «ватники», вторая – патриоты, а третья – не определившиеся, – предлагает свою терминологию Своик. – Хотя лично мне в отношении первой группы нравится слово «евразийцы». В свою очередь, патриоты – это, скорее, национал-патриоты, чья идея переплетается как с русофобией, так и с либерализмом». По мнению общественного деятеля, национал-патриотов больше в бизнес-элите страны и среди представителей сельской местности, где близость к национальным корням традиционно сильнее. Есть они и среди «прослойки» между этими двумя группами, однако Своик считает, что большая часть этого «среднего класса» всё-таки понимает необходимость идеи евразийства и интеграции.
Рыночные реформы большую часть народа разочаровали, уверен политик, поэтому, в частности, на территории бывшего Советского Союза так быстро идёт переоценка советских ценностей. «Я по себе сужу, – экстраполирует ситуацию на себя Своик. – Есть критическое отношение к ценностям западной демократии, которые я не отвергаю, но которые, как видно сейчас, работают только для туземцев. Товарищи буржуи поддерживают тот феодальный строй, который есть в стране, для того, чтобы удобнее было нас эксплуатировать». Это пользовательское отношение со стороны Запада и власти и создало ситуацию, когда то, что было ещё вчера строго негативным (советское время), сейчас воспринимается чуть ли не с любовью. Да и к тому же, заключает Своик, сюда нужно добавить психологию людей, которые не смирились с распадом Союза, поэтому всё это время жили в двух плоскостях: в реальности они были в независимом Казахстане, а душою – по-прежнему в советской стране. «Сами власти Казахстана, осуществляя этнический протекционизм, делали это аккуратно, поэтому настроений, что «всё, пора валить», не было, – резюмирует политик. – Было настроение «жить можно». Но если гипотетически представить, что сейчас Россия захочет каким-то образом взять власть в Казахстане – хотя я противник этой версии и не вижу к ней никаких предпосылок, – эти люди будут целиком и полностью за объединение».
Близкую по форме конструкцию современного казахстанского общества предлагает аналитик и общественный деятель Виктор Ковтуновский, имеющий, к слову, разные со Своиком подходы к политике. Ковтуновский выделяет не три, а четыре группы. «Первая – это националисты, то есть большая группа сторонников казахского национального государства. В ней есть место и левым, и правым течениям, – перечисляет аналитик. – Далее – сторонники возврата в СССР. Люди, желающие возрождения сверхдержавы, метрополией которой стала бы Россия. Затем идут западники – сторонники интеграции Казахстана в объединенную Европу. И, наконец, конформисты: это люди, лояльные к любой действующей власти». Проблема в том, что социологических исследований, позволяющих определить пропорции этих групп, попросту нет, поэтому всё приходится определять, ориентируясь во многом на собственные ощущения. Однако сторонников возрождения сверхдержавы Ковтуновский на лидерские позиции ставить не стал и в этом случае. «Возможно, наиболее многочисленны конформисты, – размышляет он. – Далее идут националисты, и доля этой группы растет с увеличением удельного веса казахского населения. Доля сторонников СССР снижается с каждым годом из-за миграции и старения русскоязычного населения. Количество западников невелико, и вряд ли сильно растет или сильно уменьшается. Их влияние на общество основано на качественных факторах, в частности, более высоком уровне образования». Ещё одну группу влияния, добавляет аналитик, может составлять «политический ислам» – сейчас и в ближайшем будущем. Однако его аудитория совпадает с аудиторией националистов – казахский аул, но без казахской интеллигенции, поэтому сложно сказать, как на этом поле уживутся сразу две сильные группы.
Наконец, публицист либерального толка Сергей Дуванов видит разделение не на шесть групп, а сразу на восемнадцать. «Если пытаться анализировать идеологическое расслоение казахстанского общества в плане его отношения к идее «совково»-российского реваншизма, то требуется как минимум следующая градация:

Это тоже весьма схематично, но все же позволяет дифференцировать идеологические предпочтения более точно. Так, я в этой матрице занимаю позицию «оппозиционер-либерал-неватник». Тогда как, скажем, Пётр Своик – «оппозиционер-либерал-ватник». Мухтар Тайжан – «оппозиционер-националист-неватник». Юрий Мизинов (главный редактор интернет-газеты zonakz.net) – «государственник-либерал-ватник» и так далее», – заключает Дуванов.

Проблема альянсов и конфликтов

Таблица, предложенная Сергеем Дувановым, хотя и вызывает вопросы, на деле – одна из самых полных иллюстраций того, насколько разные по своей сути убеждения могут уживаться в одном человеке. «Например, оппозиционер может быть и либералом, и националистом, и социалистом («левым» и т.д.), – говорит Евгений Жовтис. – Кстати, последней группы вообще нет в списке». Точно так же причудливые конструкции возможны, когда речь заходит об альянсах между представителями различных политических лагерей. Тут, правда, нужно сделать оговорку, что речь идёт, в первую очередь, о парламентских альянсах и альянсах ради прохождения в парламент, выборы в который пройдут в 2016 году. «Если представить (гипотетически), что в парламенте Казахстана существуют четыре партии, представляющие каждую социальную группу, то возможна коалиция между западниками и национал-демократами, – объединяет две группы аналитик Ковтуновский. – Предрасположены к компромиссам и конформисты, однако они вряд ли способны образовать свою фракцию, скорее всего, они равномерно растворятся в других идеологических группах еще на стадии избирательной кампании».
Правда, если выйти за пределы здания парламента, конструкции могут стать ещё причудливее. Сергей Дуванов объясняет: «В части противостояния «ватников» и «неватников» возможен альянс между националистами и либералами, не согласными с политикой Акорды. Все государственники, не принимающие «ватной» позиции, по понятным причинам не могут быть в рядах этого альянса – «мундир обязывает». Зато очень дружно работают все те, кто либо скрытно оправдывает, либо открыто пропагандирует «вату». Это и все государственники (либералы, автократы, националисты), и оппозиционеры-автократы. Дело в том, что поддержка «ваты» имеет несколько уровней. И если на верхнем самом заметном уровне это предполагает открытую артикуляцию лозунгов «Слава Путину» и «Крым наш», то на нижнем – достаточно просто мимоходом напоминать, что Европа нравственно деградирует, а США – жандарм народов».
Плюс нужно учитывать экстренные ситуации, добавляет публицист. «Как показывает опыт Украины, варианты объединения различных идеологических групп зависят от цели поставленной задачи. Если это свержение проворовавшегося и ненавистного всеми режима, то объединиться могут практически все группы населения без различия по «ватному признаку», кроме тех, кто и представляет этот режим, – приводит два примера Дуванов. – Высокая степень единения достигается, и когда возникает угроза нацио-нальной безопасности. В этом случае под знамена патриотизма встают практически все «неватники». «В различных обстоятельствах возможны контакты всех со всеми», – кратко резюмирует Евгений Жовтис.
Хотя позиция «против кого мы сегодня дружим» приводит к тому, что, помимо альянсов, возникает и недопонимание между представителями совершенно разных групп. «В других обстоятельствах возможны конфликты всех со всеми, – подтверждает Евгений Жовтис. – Менее всего вероятны конфликты между «ватниками» и государственниками. Тем более что все они сильно перемешаны между собой. Либералам, оппозиционерам и националистам легче контактировать друг с другом, хотя и здесь возможны острые конфликты». Но в общем именно отношение к конфликту между Украиной и Россией (или – шире: между Западом и Россией) и интеграция в ЕАЭС – и есть два главных камня прет-кновения в диалоге между представителями условных «державников» и сторонниками полного суверенитета.
«Ватный» фактор в общественном сознании сегодня доминирует, и именно поэтому казахстанский «патриотизм» сейчас рассматривается именно как верность «совковой» традиции дружбы с Россией, – уверен публицист Дуванов. – Суть этого патриотизма примерно та же, что и в ситуации с Крымом: мол, мы совсем недавно были единой страной, и неплохо бы вернуться назад, в это пусть даже и имперское, но стабильное прошлое. Как мне сказал один человек, придерживающийся подобных взглядов, давайте проведем референдум, и вы увидите, что народ в большинстве своем за союз с Россией – и не только экономический». Противоположный лагерь суверенитетом рисковать ради аморфного чувства державности не готов, поэтому декларирует, что от России нужно дистанцироваться. Но и здесь есть свои «но». «На этой антирусской волне у националистов появляется желание изменить внеэтнические принципы казахстанской государственности, сделав ее исключительно казахской, – анализирует Сергей Дуванов. – Логика понятна, но это отталкивает от них большинство казахстанцев, выросших в условиях межэтнической толерантности и идей интернационализма. В результате националисты не имеют широкой поддержки в массах и пребывают в откровенном меньшинстве».
Общая тенденция для представителей всех противостоящих друг другу лагерей, по крайней мере, умеренных их частей, – стремление замалчивать самые острые проблемы, оставляя их на потом. «В Казахстане общее мнение, что нужно не то чтобы договариваться – этого, может быть, и не умеют, – но не накалять ситуацию, – объясняет смысл Пётр Своик. – Главный принцип: давай мы лучше говорить об этом не будем». Позиция «замнём для ясности» – это традиционная модель поведения в стране, уверен политик. Вероятнее всего, в этом заинтересована и власть, хотя уход от проблемы очевидно не решает её, а лишь закладывает мину замедленного действия под действующий режим. Когда в Южно-Казахстанской области случились беспорядки на межнациональной почве, власти панически стали тушить пожар, не обсуждая проблему, а ещё больше засекречивая её. При этом о специфических взаимоотношениях этносов на юге страны знают все, но даже случившееся ЧП не заставило никого обсудить эту тему на серьёзном уровне.
«Власть работает по принципу «всем сёстрам – по серьгам», – уверен доктор философских наук Азимбай Асаров. – За счёт декларируемых уступок каждому из лагерей и каких-то изменений, в первую очередь, экономических, ей удаётся глушить возникающие в обществе проблемы». Однако в конечном итоге от всех преобразований выигрывают прежде всего сами чиновники, уверен Асаров, а все объявляемые реформы – это бег по замкнутому кругу. Свежий пример – 5 институциональных реформ, с которыми Нурсултан Назарбаев идёт на выборы. «Мы обо всём этом уже 25 лет говорим!» – восклицает Асаров. Получается, всем говорят об одном и том же, просто разными словами. Учитывая, что серьёзной дискуссии по этому поводу не видно (в силу естественных и искусственных причин), власть спокойна: по её логике, всех всё устраивает.
В этом смысле власти, конечно, удобнее, чтобы в обществе преобладали государственники и державники плюс немного объективисты, которые, даже не соглашаясь с властью, будут находить логичное объяснение её поступкам. «Работают элементы «сакральности» государства и власти, механизма власти и подчинения. Не так необходимо убеждать, можно запугать, заставить, идеологически обработать, – говорит Евгений Жовтис. – С оппозицией надо вести диалог, убеждать, искать компромиссы, выстраивать институты. А можно ее запугать и маргинализовать, что наша власть в основном и делает».
«Власть приложила свою руку к тому, что общество оказалось расколото на тех, кто смотрит в имперское прошлое (думая, что это светлое будущее), и тех, кто пытается жить в новой исторической реальности, ориентируясь на европейские стандарты», – считает Сергей Дуванов. А аналитик Виктор Ковтуновский добавляет одну из главных причин, почему власть очень не любит работать с группой националистически настроенных активистов. «Националисты представляют наибольшую опасность для действующего режима, – коротко говорит он. – Единственный лозунг, способный собрать казахский Майдан, – это «Казахстан для казахов».

(Окончание в следующем номере.)

• < Назад
• Вперёд >