Тариф в обмен на инвестиции. Или на... взятку
- Подробности
- 6455
- 10.07.2014
- Петр СВОИК, экономист, кандидат технических наук
И конкуренция между электростанциями, и искусственно функционирующие энергоснабжающие организации, и весь «оптовый рынок» — все это фикция
Арест председателя АРЕМ Мурата Оспанова по обвинению во взятке в 300 тысяч долларов – не рядовой случай. Это повод серьезно разобраться, что творится в сфере тарифного регулирования естественных монополий.
Тарифные излишества
Политика «тариф в обмен на инвестиции» в отношении электростанций реализуется в Казахстане с 2009 года. По сравнению с 2008 годом уровень отпуск-ных тарифов на конец 2014 года увеличился 1,8 – 3,8 раза.
За пять лет инвестиции в сферу генерации составили 692,2 млрд тенге, с вводом 1776 МВт электрических мощностей (новые мощности – 1086 МВт, восстановление – 690 МВт). До 2015 года общий объем инвестиций должен составить 988 млрд тенге.
Между тем уже сейчас ясно, что электроэнергетика за счет введения так называемых предельных тарифов перефинансирована. И в настоящее время существуют достаточные резервы для сохранения темпов инвестиций в модернизацию и развитие генерирующих мощностей без повышения предельных тарифов.
В качестве примера таких резервов можно привести факт получения дополнительных доходов за счет превышения выработки электроэнергии по сравнению с объемами, заложенными при расчете предельных тарифов. Так, с 2009 по 2012 год совокупный объем выработки электроэнергии Экибастузской ГРЭС-1 по соглашениям составил 41,8 млрд киловатт-часов, а фактически отпущено на 21% больше (50,6 млрд кВт-часов). Таким образом, необоснованный доход ЭГРЭС-1, не подкрепленный инвестиционными обязательствами, составил 28 млрд тенге.
При наличии тарифных «излишеств» допускается неэффективное и нецелевое использование средств. Например, средства направляются не на развитие генерирующих мощностей, а на приобретение автотранспорта и офисной техники, ряд электростанций выплачивает дивиденды с прибыли, полученной от предельных тарифов. К примеру, та же ЭГРЭС-1 выплатила дивидендов порядка 8 млрд тенге за 2012 год.
«Перефинансирование» выражено и в существенно большем уровне капитало-вложений на восстановление выбывших из-за аварий или износа старых мощностей и достройку незаконченных блоков на существующих электростанциях (390 тыс. тенге, или 2534 доллара на один киловатт мощности).
Примененный при исчислении «предельных» тарифов подход обеспечивает сверхпривлекательность инвестиций и высокую норму доходности, создает условия для перегрева экономики.
В частности, предусмотрена возможность годовой окупаемости капиталовложений: объем инвестиций определяется исходя из суммы, собираемой в течение года через амортизацию и прибыль, заложенную в тарифе. В то же время инвестиции направляются в долгосрочные активы со сроком службы более 15 лет.
По сути, это приводит к постоянному экономически необоснованному росту тарифа и не стимулирует привлечение заемных средств для увеличения объемов и темпов модернизации электростанций. Например, при кредитовании сроком на пять лет источники инвестиций (при неизменном уровне тарифа) увеличиваются более чем в три раза.
В связи с вышеизложенным предлагается в 2015 году сохранить уровень тарифов 2014 года. При этом для Экибастузских ГРЭС-1 и ГРЭС-2, Евразийской энергокомпании и алма-атинских электрических станций – тарифы снизить до уровня 2013 года.
Вице-премьерские коллизии
Согласитесь, текст подчеркнуто критический и весьма нелицеприятный. Под стать столь суровой констатации и «оргвыводы» – не повышать тарифы для энергетиков в 2015 году, а для самых крупных электростанций – так даже вернуть их на уровень прошлого года.
Но это не я обрушился на энергетиков столь разгромным образом. Все вышеприведенное – почти дословный пересказ записки «касательно предельных тарифов» на имя премьера Карима Масимова. Под которой стоят подписи отнюдь не каких-нибудь разгневанных граждан-потребителей. И даже не Национальной палаты предпринимателей.
Под этим деловым обращением на имя главы правительства стоит подпись… первого заместителя премьера Бахытжана Сагинтаева.
Такое самокритичное отношение к делу было бы странным, если бы не одно обстоятельство: за тарифы на генерацию электроэнергии отвечает другой вице-премьер – министр индустрии и новых технологий Асет Исекешев.
Так сложилось еще со времен двух самых выдающихся энергетиков СНГ – Чубайса и Аблязова, внедривших так называемый «оптовый рынок» электроэнергии, на котором продавцами выступают те самые, переведенные еще в начале 2000-х годов в режим «рыночной конкуренции», а с 2009 года – и на «предельные» тарифы, электростанции. А покупателями – так называемые ЭСО (энергоснабжающие организации).
Но все это фикция: и якобы конкуренция между электростанциями, и искусственно функционирующие ЭСО, и весь «оптовый рынок».
Программный плач
Во всяком случае, только так можно объяснить появление процитированной нами записки на имя премьера и проекта «Программы по тарифной политике в сферах естественной монополии в Республике Казахстан на 2014 – 2020 годы», где в качестве примера успешного решения инвестиционной проблемы есть отсылка как раз к предельным тарифам для электростанций – уже в сугубо положительном ключе.
Причем очень показательный оборот дела: сама «Программа…» так же откровенно, как и записка Б. Сагинтаева в адрес тарифов на генерацию, самокритична. Можно сказать, она вся такая… печальная.
Ее содержание можно условно разделить на две части: фактическую и фантастическую.
В первой, посвященной фактическому положению дел, прямым текстом признается, что запущенная, начиная с того же, что и для тарифов электростанций 2009 года, политика «предельных» тарифов для предприятий тепло-, водоснабжения и трубопроводных систем себя не оправдала.
Извините за казенный слог и обильную цифирь, но, чтобы ясно представить ситуацию, стоит сжато пересказать.
В сферу передачи и распределения электроэнергии только по базовым субъектам необходимо вложить 975 млрд тенге.
В теплоснабжении имеется 305 субъектов, из них 16 крупных, но по предельным тарифам работают только 11. Уровень износа теплосетей – 68%, потери – 19,6%. Только по базовым (крупным) субъектам нужно 272 млрд тенге. За период с 2007 по 2011 год в сферу производства, передачи, распределения и снабжения тепловой энергией вложено в общей сложности 150,3 млрд тенге, в том числе 123,1 млрд (81,3%) из республиканского бюджета, 15 млрд (10,4%) – из местных, 11 млрд (7,4%) – средства собственно субъектов и 1,2 млрд (0,8%) – заемные средства.
Один из основных источников инвестиций, считает АРЕМ, – амортизационные расходы. Но тут же заявляет, что они настолько малы, что впору говорить об их фактическом отсутствии. Так, в 2013 году у субъектов, осуществляющих теплоснабжение областных центров, амортизационные расходы составили от 65 до 778 млн тенге.
Такое же отсутствие средств фиксируется и по статье «прибыль». По данным АРЕМ, за последние пять лет, с 2009 по 2013 год, средства по статье «прибыль» для предприятий теплоснабжения варьировались от нуля до 5 млн тенге, самая же значительная сумма (468 млн) была начислена для самого крупного теплоснабжающего комплекса – алма-атинского мегаполиса.
В сфере водоснабжения и водоотведения (канализации) уровень износа основных средств составляет 66%, а уровень потерь – 18,1%. Необходимые же инвестиции только по базовым (крупным) предприятиям, по оценке АРЕМ, составляют 417 млрд тенге. За период с 2007 по 2011 год по линии предприятий водоснабжения вложено 554 млрд тенге, из них из республиканского бюджета – 410 млрд (72%), из местных бюджетов – 96 млрд (17%), средства субъектов –
26 млрд (4,5%), заемные средства – 22 млрд тенге (3,8%).
При этом, по оценке АРЕМ, существует проблема отсутствия амортизационных средств, предусмотренных тарифными сметами. Так, в 2013 году у 5 субъектов амортизационные отчисления отсутствуют, 6 располагали суммами от 160 до 900 тыс. тенге, 19 – от 1 до 5 млн тенге, 12 – от 5 до 10 млн тенге и 10 – от 10 до 20 млн тенге.
Аналогичная история с недостатком средств складывается и по статье «прибыль». Так, по анализу АРЕМ, для предприятий водоснабжения в 2013 году 35 субъектов вообще не имели средств, 10 субъектов располагали суммами от 1 до 999 тыс. тенге, 19 – от 1 до 10 млн тенге, 6 – от 10 до 40 млн, 5 – от 40 до 60 млн и 7 – от 261 млн до 1 млрд тенге.
Между тем в системе магистральных нефтепроводов доля отработавших более 20 лет составляет 73,6%, для газопроводов уровень износа – 30,7%, на железной дороге – 62%.
Соответственно, для «КазТрансОйла» требуется 188 млрд тенге инвестиций, во все газовые сети необходимо инвестировать 430 млрд, а в «Казахстан Темир Жолы» – 3236 млрд тенге.
Ключевой вывод: практически все обновление и модернизация тепло-, водоснабжающих систем осуществляются за счет республиканского и местного бюджетов.
После чего «Программа…» в качестве образца для подражания ссылается на эффективность предельных тарифов МИНТ для электростанций. С 2009 по 2013 год общая сумма инвестиций на реконструкцию и модернизацию энергогенерирующих мощностей составила 692,2 млрд тенге, введено 1776 МВт новых мощностей. В 2014 году планируется инвестировать 158,8 млрд тенге, ввести 593 МВт. В целом же за период с 2009 по 2015 год ожидается освоение инвестиций на сумму 988 млрд тенге и ввод 3309 МВт электрических мощностей. И все это без какой-либо критики и попыток проанализировать, почему ремонт и восстановление турбин на действующих электростанциях обходится по ценам, эквивалентным строительству генерирующих мощностей с нуля.
Отстутствие критического анализа понятно – «Программа…» ничего иного не предлагает, кроме как перенесения того же самого «предельного» тарифного опыта в электрогенерации на всю сферу государственного тарифного регулирования всех естественных монополий Казахстана.
А именно – отмена бюджетного финансирования и перевод всех тарифов в ЖКХ и в транспортной системе на 100-процентный «предельный» охват: для железной дороги и портов – в 2015 году, для теплоэнергетики, транспортировки нефти и газа – в 2016 году, для аэропортов – в 2017 году.
Указаны и численные показатели увеличения объемов инвестиций (читай – повышения тарифов) к 2020 году: для теплоэнергетики, водоснабжения и водоотведения, передачи и распределения электроэнергии – на 40%, транспортировки нефти и газа – на 25%, железной дороги – на 29%, портов и аэропортов – на 32%. И за счет этого к тому же 2020 году предполагается снизить износ основных фондов в теплоэнергетике до 47%, в водоснабжении и водоотведении – до 45%, в электросетях и на железной дороге – до 49%, в нефтепроводах – до 50%, в газопроводах – до 23%.
Указаны и проценты снижения потерь в сетях, но этими цифрами грузить читателя не стоит – все это относится уже не к реалистической, а фантастической части «Программы…».
Круг замкнулся
Итак, ответственные за тарифы естественных монополий руководители правительства, аргументированно раскритиковав «предельные» тарифы в электроэнергетике, тут же предлагают использовать этот опыт во всей тарифной сфере. То есть не просто наступить на те же грабли, а сделать это с гораздо большим размахом.
Где-то их можно понять: другого способа, кроме как штурмовать «в лоб» проблему нехватки средств для обновления и инвестирования естественных монополий через «предельное» повышение тарифов, правительство не знает.
Хотя заранее можно предвидеть: через очередные три – пять лет очередной вице-премьер подаст очередному премьеру записку, где на цифрах и фактах покажет, что предельные тарифы – завышены, а реальный эффект – много ниже ожидаемого.
Есть ли выход из этого замкнутого круга?
Разумеется.
Необходимо разомкнуть кабинетно-бюрократическую связку «госрегулятор – субъект естественной монополии», в которой нет участия ни потребителя, ни независимого профессионального нормирования, ни регулярного комплексного аудита эксплуатационной и инвестиционной деятельности предприятий-монополистов.
Вообще сама по себе мысль, что утвердив на столько-то лет вперед некий «предельный» тариф для данного субъекта под некие («на коленке» посчитанные) инвестиционные потребности, можно потом спокойно ожидать нарисованного на бумаге «эффекта», – наивна до крайности.
Тем более в наших краях, где коррупционный мотив есть главная связка всех управленческих и экономических процессов.
И за этим руководящим наивом и нежеланием ничего менять, скорее всего, кроется тот же банальный коррупционный интерес – извлечение уже собственной бюрократической «прибыли» из утверждения разного рода «предельных» тарифов.
Что случай с Муратом Оспановым как раз и продемонстрировал.
